"Иван Грозный" последний раз шел в Большом театре в декабре 1990 года, и до недавнего времени судить о нем могли лишь театралы с солидным стажем: возобновления в "Кремлевском балете" и Opera National de Paris лишь свидетельствуют, насколько точно Григорович выстраивал свои спектакли по мерке Большого театра, а сохранившиеся записи не передают ни подлинного эмоционального накала исполнения, ни изысканности оформления художника Симона Вирсаладзе. Но в историю "Иван Грозный" попал с клеймом конъюнктурного спектакля: поставив балет, в котором главным героем стал один из самых страшных обитателей русской истории, Григорович навсегда потерял часть своих многолетних приверженцев, некогда приветствовавших его как новатора и создателя современного типа балетного спектакля. Они обвинили хореографа в том, что его Иван, "чтоб добрым быть, должен быть жесток". В один узел были увязаны русское средневековье и актуальные в 1975 году, когда балет вышел на сцену, гонения на диссидентов: спектакль Григоровича, прослеживающий первые двадцать лет правления Ивана Грозного, сосредоточен на взаимоотношениях царя с другом-предателем Андреем Курбским и первой женой Анастасией, жертвой боярского заговора, чья смерть спровоцировала формирование опричнины.
Почти сорок лет спустя после премьеры трудно даже представить, как сам балет Григоровича не был причислен к диссидентским. Путь от юного чистого отрока, севшего на трон под радостный колокольный звон и ликование народа, до генерального секретаря опричнины, вокруг которого пляшут какой-то среднестатистический кавказский горский танец, сопровождается уходом в безумие и бесноватость, а пластика Ивана от чистых классических линий и сложнейших прыжковых комбинаций скукоживается до паучьих движений. И само финальное "распятие" царя, в котором исполнитель в разодранном шпагате повисает над авансценой на веревках колоколов, в системе координат балетной эстетики выглядит обвинительным, а не сострадательным знаком.
И труппа Большого театра, в последние годы танцующая балеты Григоровича не чаще чем других хореографов, обнаруживает, что эта хореография по-прежнему составляет ее плоть и кровь. Но если энергия, вложенная в исполнение "Ромео и Джульетты" или "Золотого века", выдавала скорее вторичность и пустоты постановок, то "Ивану Грозному" она придает значительности. Именно кордебалет акцентирует виртуозность режиссерской и хореографической структуры спектакля. К премьере было подготовлено несколько составов исполнителей главных партий, назначения в которых чистая интрига, порой даже кажущаяся авантюризмом. Павел Дмитриченко (Иван) и Анна Никулина (Анастасия), которым достался первый премьерный спектакль, явно стремились воспроизвести не только рисунок роли, но и стиль первых исполнителей. Самые опытные из занятых солистов Александр Волчков (Иван) и Нина Капцова (Анастасия), а также Артем Овчаренко (Курбский) станцевали "Грозного" как классику - педантично выверяя ракурсы и выворотность пяток. Это не засушило характеры, а добавило им иконописной красоты, выявив не только содержательность, но и эстетическую красоту хореографии. У самого юного из составов, в который вошли Владислав Лантратов (Иван), Ольга Смирнова (Анастасия) и Денис Родькин (Курбский), балет вышел настолько свежим и так естественно соединился с физическими данными и темпераментом, будто поставлен Григоровичем на них. Балет с сорокалетним стажем обрел при этом неожиданные акценты, что демонстрирует широкие возможности для интерпретации и его жизнеспособность.
Кстати
Балет Юрия Григоровича "Иван Грозный" был перенесен на сцену Opera National de Paris в 1976 году (возобновлен в 2003-м). В 2001 году спектакль поставлен в труппе "Кремлевский балет", а в 2006-м - в Краснодарском театре балета.