Поделиться
Даниил Борисович, появление явно обреченной на хорошую продажу книги со спорными авторскими правами обескураживает и придает совсем иную цену ситуации, которая эту книгу породила. Находящиеся в заключении авторы события - группа Pussy Riot - настаивает на некоммерческом характере их проекта, а из слов адвоката и простых соображений вытекает, что коммерческие эффекты неизбежны?
Даниил Дондурей: В новом медийном мире, когда событие получает статус реальности только в СМИ или в сетях, когда значительность события зависит от его медийной объемности, когда медиа управляют объяснениями и интерпретациями событий, когда они работают с ожиданиями людей - их стереотипами, установками, паттернами, не мудрено, что все, имеющее высокий медийный потенциал, мгновенно получает высокую финансовую стоимость. Этот "продукт" хорошо обменивается на деньги. Мы же знаем: все, что имеет 5 миллионов ссылок, будет дорого продаваться. Думаю, лет через 50 именно медийная значимость, а не нефть или газ, будет самыми прибыльным продуктом. Она обречена на превращение в деньги.
Хотя она не всегда объективна. Все-таки Биттлз, согласитесь, объективно, очень талантливые четыре парня. Но значимость (и финансовую цену) может обретать и чистый конструкт медийности. Вроде Pussy Riot.
Такое ощущение, что на знаменитой картине Делакруа "Свобода на баррикадах" кто-то подрисовал торговую тележку. Pussy Riot, как бы к ним ни относиться, это своего рода революция. В чьих-то глазах - революция аморальности, а в других - радикальный протест против традиционной морали и закоснелого искусства.
Дондурей: Ну революция-то давно не кумир. Ее давно никто не хочет. Хотя бы потому что она всегда несет с собою в нагрузку неоправданные жертвы.
Но речь о символической революции, об энергии протеста. В спорах вокруг авторских прав на книгу и коммерциализации бренда Pussy Riot сгорает как раз энергия протеста. Я уж не говорю о невнимании к трагической конкретности судеб.
Дондурей: Я уже давно говорю о том, что медиарейтинги, хоть и рождают прибыли, но губят мораль, людей, культуру, экономику, а может быть, и страну.
А интеллигенцию как класс, который профессионально занимается будущим, разве не обезоруживает неожиданная коммерциализация протеста?
Дондурей: Интеллигенция, увы, давно и активно участвует в окэшивании медиаэффектов, в превращении значимости в деньги.
Может быть, по непониманию? Солидарная защитная реакция интеллигенции не раз была знаком правды.
Дондурей: Волны медиаэффектов, увы, все это трансформировали.
Эксперты говорят, что за издание книги взялось издательство, склонное к выпуску желтых продуктов.
Дондурей: Желтизна - самый легкий, доступный и быстрый способ продажи главного товара - переживания информации. И под это - продажи "картин мира". Это один из самых скоростных и масштабных способов омассовления. Лишь 100 человек читают "Улисса" Джойса, а тут рассказ о чем-то таком, что сразу даст мне внимание 5 миллионной аудитории сегодня к вечеру. Мы ведь живем в массовом обществе. Именно в нем медиасобытия собирают огромные рейтинги. Это же не аристократическая культура начала 19 века, когда было важно обращение к тем, кто приходит на бал в Зимний дворец. А сегодня и ученые, и миллиардеры могут быть членами массового общества. Это не связано ни с научными степенями, ни с жизнью в пределах Садового кольца.
Что исключает нас из материала массового общества? Гуманные ценности и гуманитарный кругозор?
Дондурей: Сложные картины мира. Противоречивость восприятия и оценок реальности. Большое время, потраченное на чтение книг, обсуждение, интерпретацию и рефлексию.