Поделиться
В "Дневнике..." - около семидесяти страниц. Это хроника жизни одной семьи на протяжении трех месяцев 1812 года. Она производит не менее сильное впечатление, чем семейные главы "Войны и мира" - именно потому, что перед нами документ, а не художественная литература.
Его, мне кажется, с любопытством читали бы школьники и студенты, ведь авторы "Дневника..." - их ровесники. Записи по очереди делали три сестры: 19-летняя Маша Протасова, 17-летняя Саша Протасова, а также их двоюродная сестра 23-летняя Дуняша (Авдотья) Киреевская.
Летом 1812 года Протасовы жили в своем имении Муратово. Когда французы стали продвигаться в глубь России, к Екатерине Афанасьевне пришли муратовские крестьяне и стали уговаривать ее спасаться от неприятеля в Орле. "Орел, - рассуждали мужики, - город губернский, а здесь тебе с барышнями оставаться невозможно". Крестьяне дали своей помещице лошадей и подводы, помогли собрать и уложить вещи. Так Протасовы оказались в Орле, в доме своих друзей Плещеевых. С ними в одном доме поселились и Киреевские.
В девичьих записях нет имен знаменитых военачальников того времени. Они не уповают на генералов, не обсуждают хитрые маневры нашей армии. Но при этом они чувствуют то, чего часто не чувствовали и не понимали мужчины. А главное состояло в том, что в такой войне, в таком испытании помочь может только Бог.
И вот удивительно, что эта детская вера барышень начала ХIХ века совпала с выводом одного из самых крупных ученых-гуманитариев конца ХХ века. Вот как говорил о войне 1812 года академик А.М. Панченко:
"Все говорят: "Мы победили Наполеона". Да не победили мы Наполеона. Господь его победил... Ушли, Москву отдали. Наполеон сидел-сидел, потом почему-то взял и ушел. Его войска побежали, и все померли в лютые морозы или в плен попали. И пропал Наполеон..."
Из "Дневника семейства Протасовых и А.П. Киреевской 1812 года в Орле".
Маша Протасова:
4 августа 1812 г. Друг Маменька вдруг непременно решилась ехать в Орел. Мы поехали в 12 часов, длинным обозом, из восьми штук составленным. Всякую минуту оглядывалась, не едут ли за нами мародеры, но, по счастию, кроме телег со всякой всячиной, линеек, колок, ничего не видала.
Саша Протасова:
5 августа. Пришел нам г-н Немич и сказывал, что окаянный Бонапарте оставил Москву и пошел от нее прочь без сражения... После обеда Дуняша села рисовать подле окошка, я села подле нее.
Маша Протасова:
6 августа. Нынешний день был очень богат приключениями. Приехала смоленская губернаторша, которая в крайней нужде и даже долго была без квартиры. У нее три дочери, старшей 17 лет, при осаде Смоленска они были ранены, оттого что бомба влетела в дом их.
Саша Протасова:
7 августа. Г-н Немич сказал нам, что неприятели взяли Москву, что нас всех несносно огорчило.
Маша Протасова:
9 сентября. Мы все утро провели в ожидании Плещеевых. Маменька кашляет и слаба чрезвычайно. Со всех сторон приносят беспрестанно разные вести, которые не дают ни минуты, покою и Бог знает, что с нами будет, если это беспокойство продолжится...
Дуняша Киреевская:
13 октября. Мы поехали в Собор, подъезжая услышали звон, выходя спрашиваем, отошел ли молебен, нам отвечают, что и обедня еще не начиналась. Я без памяти обрадовалась. В церкви было уже все собрание. Губернаторша очень милостиво поклонилась Маше... Граф <Чернышев> дурачился и кривлялся беспрестанно, мне-то чрезвычайно было скучно; мы все собрались благодарить Бога за победу, и никто не молился, большая половина говорила: "Когда это кончится!".
21 октября. Сегодня меня разбудили голоса сестер, они принесли афишку, что Москва опять занята нашими, что злодеи хотели подорвать все, но истинным чудом Божиим остались все соборы невредимы... Поутру приехал Барков и сказал, что Париж взяли Гишпанцы (испанцы. - Д.Ш.).
Саша Протасова:
24 октября. ...Я забыла сказать, что после обеда раненый офицер, который у нас стоял, привел другого раненого 16 лет молодца Кожухова, у которого еще из-под Смоленска пуля в правом боку, а как он ранен в левый, то ее невозможно вырезать, и бедный мальчик не может согнуться и насилу ходит; но весело слышать, как он судит и говорит, что никакая сила не удержала бы его в Орле, если бы он ходить мог, потому что русскому стыдно теперь, когда Москвы нету, жить покойно...
У нас поставлены два раненых офицера на квартиру, Федор Петрович Девянин и Григорий Васильевич Букаревич.
* * *
В том же 1812 году, незадолго до вторжения Наполеона, Василий Андреевич Жуковский завершил балладу "Светлана". Ту самую, чьи первые строки знакомы нам с детства: "Раз в крещенский вечерок // Девушки гадали...". Балладу поэт посвятил своей племяннице Саше Протасовой.
...В ней душа как ясный день;
Ах! да пронесется
Мимо - бедствия рука;
Как приятный ручейка
Блеск на лоне луга,
Будь вся жизнь ее светла,
Будь веселость, как была,
Дней ее подруга.
P.S. В следующем выпуске мы вернемся к удивительному дневнику трех сестер.
*Переписка В.А. Жуковского и А.П. Елагиной. 1813-1852. - Томский государственный университет. - М., Знак, 2009.