Поделиться
Новый закон даст определение понятиям "нацизм" и "реабилитация нацизма". Публичная демонстрация атрибутики, схожей с нацистской, включая форму, значки, жесты, приветствия и т.п., будет истолкована как пропаганда нацизма. Планируется также создать уполномоченный орган при исполнительной власти по противодействию реабилитации нацизма. Закон, отмечают его авторы, не коснется научной, художественной деятельности и литературы, поэтому запрета на академические труды, книги, фильмы, где фигурируют те или иные нацистские символы, опасаться не стоит.
Документ будет внесен в нижнюю палату парламента до конца года и, скорее всего, получит одобрение. По мнению члена Комитета Госдумы по делам национальностей Михаила Маркелова, необходимо не только ужесточить наказание за попытки героизации нацистских преступников, но и ввести запрет на свободное распространение литературы типа "Майн кампф" или произведений, где о нацизме рассказывается в положительном ключе.
Сразу вспомнилось дело Копцева. Эксперты Московского бюро по правам человека к началу судебного процесса подготовили доклад под названием "Подстрекатели". В нем, кроме прочего, содержался список книг, вдохновивших Копцева на поход в синагогу с ножом. Увы, попытки торговать печатной нелегальщиной нередко остаются безнаказанными. Желающим разжиться подобной литературой иногда достаточно посетить книжный развал в переходе метро.
Законодательных мер антинацистской направленности вообще-то хватает. Есть, например, всеохватный закон о противодействии политическому экстремизму. Но этот закон содержит замечательную лазейку: "В случае если руководитель или член общественного объединения допускает публичные призывы или высказывания о возможности или желательности насильственного изменения конституционного строя Российской Федерации, насильственного захвата или удержания власти, нарушения целостности Российской Федерации, создания незаконных вооруженных формирований, а также возбуждающие национальную, расовую или религиозную вражду, не заявив при этом, что он высказывает личное мнение, общественное объединение, в котором состоит это лицо, обязано незамедлительно публично заявить о своем несогласии с его высказываниями или действиями. В противном случае такое общественное объединение может быть запрещено по решению суда".
До "противных случаев" дело едва ли дойдет. Любая организация во избежание санкций всегда отыщет способ отмежеваться от радикальных действий и высказываний своих вождей и активистов. Как отмежевалось бы от Копцева РНЕ, если бы он там состоял.
Поведение уличных ксенофобов нередко вдохновляется поведением статусных политиков. Я помню, как в Госдуме третьего созыва возникла постыдная дискуссия о том, надо ли почтить память жертв Холокоста. Голосовали вставанием. Поднялись только пара десятков депутатов. Так российский парламент продемонстрировал стране и миру свое отношение к нацизму. Это было 19 апреля. А 20-го числа, в день рождения Гитлера, там же, в сотне метров от Госдумы, бритоголовые блюстители расовой чистоты осуществили "этническую зачистку", всадив нож в молодого чеченца. То есть сначала высказались парламентарии, а на другой день - улица. Мне представляется неслучайным, что эти два "высказывания" оказались сопряженными и во времени, и в пространстве.
Предложения усилить уголовную ответственность за преступления на национальной почве звучат постоянно. Вспышки агрессивной ксенофобии вызывают желание внести поправки в Уголовный кодекс: дескать, он недостаточно суров к экстремистам. Специалисты-криминологи не верят в действенность карательных мер. Сколько бы не усиливали уголовную ответственность за насильственные преступления и, в частности, за убийства на почве национальной вражды, эффект будет минимален.
В самом деле, зачем придумывать новые наказания разжигателям национальной, расовой, религиозной вражды, если даже существующая 282-я статья УК практически не применяется? Кроме того, в делах с как будто бы очевидной национальной подоплекой очень трудно доказать эту самую подоплеку. Как докажешь, имелась ли тут цель, а тем более мотив, если мотивация преступления порой не сознается даже самим преступником?
Любое нападение на неславян обычно квалифицируется властями как бытовой инцидент. Что, в сущности, верно: ксенофобия вошла в быт, растворилась в нем. На этом фоне закон, подготовленный Советом Федерации, выглядит более чем своевременным. Но эффективным он может стать лишь в одном случае - если будет изъята из обращения не только нацистская этикетка, но и все, что под ней.