Поделиться
Геннадий Андреевич, каково ваше отношение к закону об ограничении прав чиновников, депутатов, судей и других госслужащих, имеющих счета и недвижимость за границей?
Геннадий Зюганов: Меня смущает, что в последнее время все предложения, будь то обновление финансово-экономического курса, наполнение бюджета, развитие базовых отраслей производства, поддержка молодых ученых, науки и образования, направлены на то, чтобы заткнуть рот, засудить, подмять. Но это тупиковый путь. Тут требуется совсем другое. Главное - отбор людей, конкурсная основа. Чиновник должен быть честным, глубоко знающим и хорошо оплачиваемым специалистом. Ни одному из этих критериев значительная часть нынешних чиновников, к сожалению, не соответствует. Если бы Сердюков проходил собеседование в трех профильных комитетах Думы, он никогда бы не стал министром.
Правильно ли я понимаю, что вы предлагаете не запретительством заниматься, не унижением, а формировать новые подходы к становлению чиновника? И если деньги честно заработаны, то он имеет право ими распоряжаться, как считает нужным?
Геннадий Зюганов: Если деньги честно заработаны, чиновник имеет право спокойно ими распоряжаться. Но, конечно, без контроля исполнительная власть существовать не может.
Представим себе, что фракция КПРФ получила большинство в парламенте и формирует правительство. Кого из ваших юристов вы бы назначили министром юстиции, а кого Генеральным прокурором?
Геннадий Зюганов: Я публиковал состав кандидатов правительства народного доверия, состоящего из представителей всех партий и движений. Кстати, там были фамилии Шойгу и Васильева. Что касается Генпрокурора, мне кажется, член нашей фракции Юрий Синельщиков, в прошлом зампрокурора Москвы, хорошо справился бы с этой работой. Кроме того, в нашей фракции трудится генерал-полковник Черкесов, который был первым заместителем руководителя госбезопасности, возглавлял службу наркоконтроля страны. Он блестяще знает систему управления, хорошо подготовлен. У нас вообще в этом отношении есть выбор, много талантливой молодежи.
А сколько в вашей фракции юристов?
Геннадий Зюганов: У нас очень хорошая группа юристов: И есть при фракции группа интеллектуалов, "Совет мудрецов", который возглавляет Герой Соц. Труда Петр Васильевич Романов. В группу входит и один из виднейших юристов, автор учебника, преподаватель МГУ Анатолий Иванович Лукьянов. Кроме этого в нашей службе еще 7 человек юристов разного профиля. Все они работают как одна общая команда, которая реализует задачи, поставленные депутатами фракции. А их в стране почти 11 тысяч.
А какой процент именно во фракции юристов?
Геннадий Зюганов: Думаю, примерно 7-8 процентов.
А как по-вашему, в идеальной модели, какой процент юристов должен быть во фракции?
Геннадий Зюганов: Мне кажется, один из десяти должен хорошо знать право. Нам приходится защищать почти всех, кто вышел на улицу, вступил в хозяйственный спор. Мы из судебных разбирательств не вылезаем.
На счет вышедших на улицу. Не очень себе представляю юриста КПРФ, защищающего Лимонова.
Геннадий Зюганов: Кстати, защищали и Лимонова. Более того, когда он находился под стражей на Волге, мы готовили прошение, гарантии.
Народ избрал, народ и отзовет
А что вы подразумеваете под парламентским контролем и как относитесь к идее введения института спецпрокуроров, законопроект о которых, кстати говоря, находится в Думе?
Геннадий Зюганов: Я поддерживаю идею о спецпрокурорах. У нас вся трагедия нынешней жизни прежде всего кроется в том, что отсутствует элементарный контроль практически за всем. Мы вносили несколько раз поправку, в том числе в Конституцию. В одном из созывов Думы, не помню каком, она даже набрала конституционное большинство, но потом власть ее затормозила. У нашего президента, кто бы им ни был, полномочий больше, чем у римского императора, русского царя и американского президента вместе взятых. Нигде нет такого.
Меня поразило, когда наступил финансово-экономический кризис, срочно собрались в Кремле 4 человека, не было даже председателя Думы, и 200 миллиардов долларов взяли из заначки и отдали четырем банкирам. Те поделились с ближайшими и, в лучшем случае, получили подачку еще 20-30 банков. Контроля нет совсем.
Это не совсем правда. Одновременно подняли пенсии...
Геннадий Зюганов: Что-то подняли, но я не об этом. Деньги-то отдали. Мы стали проверять: станку ничего не попало, на поле тоже, в школу, студенческую аудиторию, науку - ничего. Потом оказалось, что почти все деньги ушли за кордон. А ведь 200 миллиардов - это 10 миллионов рабочих мест, со средней зарплатой 20 тысяч на 3 года вперед. Если бы функция контроля у парламента была, можно было бы с виновных спросить и выпороть. Жена Обамы не может поменять обои в Белом доме, пока 2 комитета конгресса США не дадут согласие на это. Там отчитываются за каждый доллар.
У нас подельникам Сердюкова отдали сумасшедшие деньги, и никакого контроля. Я выступал несколько раз на коллегии министерства, на встрече с президентом, с трибуны Думы, говорил: ну не верю я, что у нас случайно взорвались 40 военных складов. Не было такого за 400 лет российской истории. Я видел, как разбираются ракеты. В одной ракете 4 кг золота и 200 кг серебра. Вот и заметали следы. У меня был материал о том, что на стирку полотенец, подштанников и простыней армии было выделено 3 миллиарда рублей, и миллиард украли. Если на простынях можно миллиард утащить, сколько же украли на ракетах?
В этой связи вы, вероятно, за то, чтобы был отзыв депутатов?
Геннадий Зюганов: Категорически за. Но чтобы это был нормальный отзыв, а не та инквизиция, которую сейчас создали в Думе. С тем же Гудковым: собрались несколько человек, проголосовали и его погнали. Народ дал ему мандат, и только он должен иметь право его отозвать. А тут: депутат слова не так сказал, не на ту манифестацию попал, собрались несколько человек и выгнали коллегу из другой фракции. Это безобразие.
По моей личной классификации, у нас есть 4 типа оппозиции: уличная, мнимая, кухонно-интернетовская и публичная. С моей точки зрения, к публичной оппозиции относитесь вы и партия Прохорова, но вы очень разные партии. А что у вас общего?
Геннадий Зюганов: Наверное, неприятие этого финансово-экономического курса. А разнит нас то, что Прохоров предлагает лечить Россию либеральными методами, а я - социалистическими. В этом большая разница. Социализация жизни требует усиления роли государства, но государства не няньки, а государства-товарища, государства-контролера и творца.
Но то же самое говорит и Прохоров? Несмотря на то, что вы - левые, а они - правые, но помимо недовольства ситуацией и рецепты лечения очень во многом у вас схожи. Вы оба - за образование, здравоохранение, культуру, инновационный способ развития. Видимо, время "измов", не важно, каких, прошло. Остался только один актуальный - профессионализм. По-моему, общее, что и вы, и он - за профессионализм во власти.
Геннадий Зюганов: В принципе, да. Но, понимаете, профессионализм прежде всего предполагает, чтобы любое явление оценивали всесторонне, со всех точек зрения. Чисто экономически наша трагедия в том, что мы не нашли правильное соотношение государственной, коллективной и частной собственности. Я вносил проект закона о народных предприятиях, которые и сегодня остаются самыми эффективными даже в условиях кризиса. Профессионализм предполагает геополитический подход. Мы евразийская страна, и должны смотреть и на Восток, и на Запад. А Прохоров желает чуть ли не войти в европейские штаты. Профессионализм предполагает социально-психологические исследования, нам нужно знать душу русского человека, который, объединив 190 народов и народностей, вер и традиций, не порушил ни одной культуры, ни одного языка и не унизил ни одного народа. Профессионализм предполагает понимание политического процесса, а он свидетельствует о том, что англо-саксонский финансово-спекулятивный капитализм рухнул. Его нельзя восстановить. Сама планета уже отторгает эту эксплуататорскую беспощадную модель.
Материалы "Юридической недели" подготовлены совместно с Ассоциацией юристов России