Известно, что в сфере ваших дирижерских интересов оперы Моцарта, Россини, Беллини, а также актуальная музыка ХХ-ХХI веков. Чем объяснить такую полярность?
Энрике Маццола: Есть нечто, что объединяет эту музыку: опера бельканто и современные сочинения как-то сегодня игнорируются, мало представляются на публике, и оба вида нуждаются в страстных натурах для популяризации - таких, как я (смеется). Представьте, что сегодня сотни европейских оркестров играют Малера, Брукнера, Вагнера - в Париже, в Лондоне, в Вене. Но кто сегодня играет Шуберта?
Почему, думаете, в наше время утрачен интерес к бельканто?
Энрике Маццола: Бельканто требует не только замечательного голоса, но и огромной дисциплины, умения строить красивую фразу. А это очень тяжелая работа не только для певца, но и для оркестра. Внимание публики в опере бельканто концентрируется на голосе. Многие оркестры страдают от этого: им тяжело играть тихо, выверять каждую ноту, прислушиваться к голосу.
Традицию бельканто поддерживали итальянские театры, но в последнее время и в Ла Скала поют Вагнера, русский, французский репертуар.
Энрике Маццола: Бельканто как стиль итальянской оперы существовал в 30-е-40-е годы XIХ века. Потом вкус публики поменялся, увлеклись веризмом. Музыкальный язык развивался, шел вперед, но к середине ХХ века, после войны, бельканто вдруг опять стало модным. Однако это уже не был чистый вид бельканто, скорее партии бельканто стали эффектным коньком для знаменитых оперных певцов уровня Марии Каллас, Джоан Сазерленд. Они брали партию бельканто и интерпретировали ее по-своему: это был некий микст стиля бельканто с веризмом. Например, Каллас вырезала из партии все, что ей было не по голосу. В операх бельканто могли взять увертюру от одной оперы и присоединить к другой, убрать кабалетты или арии, которые не нравились, запросто опускали тональность, если было высоко петь. В 50-60-е годы был период абсолютной анархии. Потом бельканто отсутствовало на сцене. И сейчас я пытаюсь восстановить стиль бельканто. Работаю рука об руку с крупнейшим издательством Ricordi. В Большом театре "Сомнамбула" поставлена по партитуре Ricordi - абсолютной копии рукописи Беллини. В прошлом году, когда я ставил в Ла Скала "Дона Паскуале" Доницетти, я изучал партитуру по факсимиле рукописи. И обнаружил, что маленькое оркестровое вступление к арии Норины в оригинале было длиннее. 6 тактов в манускрипте были перечеркнуты красным карандашом. Во всей остальной партитуре, когда Доницетти что-то отменял, он перечеркивал чернилами и сверху писал: "Не делается". Я переговорил с музыковедом-экспертом, и он сказал: ты прав. Я внес в оркестровую партитуру эти 6 тактов, и впервые за 160 лет вступление прозвучало так, как написано в оригинале.
В "Сомнамбуле" будут аналогичные открытия?
Энрике Маццола: Будет нечто интересное во 2-м акте, в арии Эльвино. Там есть оркестровое вступление, где Амина и Тереза грустят и входит Эльвино. Я обнаружил, что после оркестровой интродукции Беллини написал дуэт для двух труб. Однако, когда готовилась премьера оперы в Милане, он был вынужден отменить этот дуэт: видимо, музыканты не могли это сыграть. И купюра осталась навсегда. Этот дуэт труб очень красивый - бельканто, примененное в оркестре, и в постановке в Большом театре будет представлен, наверное, в первый раз в мире.
А с точки зрения стиля бельканто чувствуете соответствие со своими представлениями в этой постановке в Большом театре?
Энрике Маццола: Мы недалеко от моих представлений об оркестровом звучании бельканто. Лора Клейкомб в партии Сомнамбулы прекрасно владеет бельканто, а южноафриканский тенор Колин Ли, думаю, сегодня самый лучший в мире Эльвино. Могу даже сказать, что ваш билет на этот спектакль будет полностью оправдан, если вы просто услышите Колина Ли.