- Ирина, на ваше интервью в прошлом номере последовала на удивление быстрая реакция. Вы проиграли суд.
Ирина Бергсет: Норвежские власти всегда раздражала моя открытость к СМИ.
Суд первой инстанции постановил: оставить ребенка с отцом, дать мне, матери, одно 10-часовое свидание в год в присутствии детских надзирателей.
Суд второй инстанции: ребенок остается с отцом, матери - никаких форм общения с ребенком. Курту Бергсету я должна 180 тыс. крон, в переводе на рубли - миллион.
И вот теперь решение Верховного суда Норвегии: оставить в силе решения суда второй инстанции, а мне заплатить Курту Бергсету дополнительно еще 5 тыс. крон (26,8 тыс. руб).
И вот что интересно: 7 марта выходит мое интервью в "РГ". В тот же день адвокат моего бывшего мужа переводит публикацию в Гугле. Такой перевод, естественно, выглядит бредовым, он же механический, там ни оборотов, ни метафор, смотрится безумием. И адвокат говорит судьям: вот смотрите, женщина безумна, ведь она на таком ужасном языке уверяет российский народ, что ее муж педофил и что в Норвегии процветает педофилия.
- Есть правила перевода документов с иностранных языков, и суд не может принять в качестве доказательства механический перевод.
Ирина Бергсет: В России - нет. А в Норвегии - принял. Причем в норвежских судах у меня принимали все документы только в авторизованном "судебном" переводе, поскольку я иностранец. А противоположная сторона использует вульгарный перевод, и суды всех инстанций его принимают. Все произошло очень быстро: 7 марта - публикация, а 8 марта 3 судьи Верховного суда Норвегии выносят вердикт: пересмотру решение суда второй инстанции не подлежит.
Возражения моего адвоката о том, что лишение матери всех видов контактов с ребенком - это нарушение и международных конвенций, и прав ребенка, - никто не слышит. Не только меня лишили права видеться с сыном, родные братья тоже разлучены и не могут общаться в присутствии матери. Саша не имеет права позвонить родному брату по телефону. Первое и единственное свидание втроем произошло в 2011 году. На встрече были надзиратели, переводчик, все протоколировалось. Миша был в кепке. Я сняла кепочку, чтобы погладить ребенка по головке. На лбу - рана, шрам. Я спросила, что случилось с моим ребенком. Мне объявили: еще один такой вопрос - и свидание окончено.
Родная мать не имеет права узнать хоть что-либо о здоровье своего ребенка! А еще был случай: в протокол записали, что я принесла ребенку много сладкого. Да, так и было, я принесла торт и конфеты. И тут же стала "плохой матерью", оказывается, в Норвегии детям не принято приносить столько конфет.
Я считаю, по отношению к матери все это верх садизма. И хочу предупредить, что ювенальная юстиция - превращение детей в никем не защищаемых бессловесных рабов.
У детей нет права выбора. Мой Саша, когда ему было 13 лет, писал начальнику полиции, консулу, королеве - хочу жить с мамой! Его мнение проигнорировали.
- Вас уже официально ознакомили с решением суда?
Ирина Бергсет: В этот понедельник решение получил мой норвежский адвокат. Хотя я просила переводить документы на русский, решение мне прислали на норвежском. Адвокат расписалась, и переслала мне документ по e-mail. Оказалось, что мне даже расписываться не надо. Меня суд уведомил, все.
- Но ведь и у нас, в России, заведено дело на Курта Бергсета.
Ирина Бергсет: Да, дело заведено, и Следственный комитет официально не раз заявлял, что гражданин Норвегии Курт Бергсет - цитирую, - по версии следствия, неоднократно совершал развратные действия сексуального характера в отношении старшего сына своей супруги. Совокупность доказательств свидетельствует и о совершении развратных действий в отношении младшего сына Ирины Бергсет - подданного Норвегии.
И еще цитата: "Также была проведена компьютерная экспертиза жесткого диска с компьютера Курта Бергсета. Анализ данных, содержащихся на этом носителе, говорит о склонности Курта Бергсета к совершению насильственных действий сексуального характера в отношении детей".
Как я это вижу: в России суд будет, и Курта Бергсета вызовут. Безусловно, он не приедет. После чего его могут объявить в розыск через Интерпол. Теоретически это будет означать, что он не сможет покидать территорию Норвегии. Иначе будет арестован. Но, это мое личное мнение, едва ли соседние страны будут выполнять это решение. Кроме того, для суда в России нужны документы чисто процессуального характера, а норвежские власти, мягко говоря, не торопятся.
- Ваш старший, Саша, был усыновлен Куртом Бергсетом?
Ирина Бергсет: Нет! Он родился в России, он гражданин России и все 6 лет, что мы жили в Норвегии, он был прописан в Москве. Но он получил номер в регистрационной службе Норвегии, и каждый год мы продлевали с ним визу. Потом получили вид на жительство и стали продлевать визу раз в два года.
- Но почему возвращение российского гражданина в Россию объявлено преступлением?
Ирина Бергсет: Для Норвегии не важно, что Саша гражданин РФ. И даже не важно, что он не гражданин Норвегии. Важно лишь то, что он зарегистрирован в качестве жителя Норвегии, то есть он как бы собственность этой страны. И это для меня было самым большим шоком. Мне объяснили: это уже не твой ребенок, а ты его выкрала! И это же не единичный случай. Ко мне обратились уже родители сотен детей из 30 стран мира, которые в таком же положении, как и я.
К слову, есть норвежская статистика: по отбираемости детей у иммигрантов, из числа не рожденных на норвежской земле, Россия на четвертом месте. Впереди дети Афганистана, Эритреи, Ирака. А вот среди детей иммигрантов, которые родились в Норвегии, мы - лидеры: больше всего отобранных детей.
Мы, матери, надеемся, что Россия встанет на защиту своих детей. И не даст разграбить свой генетический фонд.
- Если вы теперь не выиграете дело в Страсбурге, то никогда не увидите младшего сына. Чем вы так опасны для королевства?
Ирина Бергсет: Это и поразительно. Ведь какие бы гадости про меня ни говорили, но я нормальный человек. У меня есть образование, жилье, работа. И в Норвегии я не сидела на их иждивении, работала в школе, была законопослушным гражданином.
Вот Брейвик убил 77 человек. Он сейчас отбывает наказание в норвежской тюрьме. Человеку, осужденному за массовое убийство, разрешили общаться с родственниками. А я в Норвегии булочку из магазина не украла! Но с родным сыном мне запрещено общаться даже по телефону или по Скайпу. Я для них опаснее Брейвика?!
Но я все равно не сдамся. Пусть мой пример будет иллюстрацией ювенальной юстиции. И я предупреждаю женщин, вступающих в международные браки, что очень опасно рожать в Европе, вас могут лишить детей. Конечно, я не дипломат, и я не знаю, как изменить эту систему, но я хочу, чтобы на моей истории люди учились.
Кстати
Мы обратились в Верховный суд Норвегии с просьбой объяснить, на чем основано его решение. Представитель суда попросил прислать официальный запрос из редакции - на бланке, с подписью одного из руководителей газеты и печатью. Что и было сделано.
Официальный ответ Верховного суда Норвегии нас немного озадачил.
"Верховный суд Норвегии и его судьи не комментируют свои решения".
И подпись: Свен Торе Андерсен, глава департамента по коммуникациям