Людмила Ивановна, в своих выступлениях и президент, и премьер, и чиновники рангом пониже все время подчеркивают, что у нас социально ориентированное государство. А в чем конкретно это выражается?
Людмила Швецова: Начнем с того, что мы социальное государство по Конституции. Я лично горжусь этим: когда в главном документе страны и народа прописана такая гарантия, уложение жизни можно считать правильным. Лечить, учить, заботиться о старших и будущих поколениях - это государственная задача. Создавать условия, обеспечивающие достойную жизнь и свободное развитие человека, - это вопрос государственной политики.
В здравоохранение у нас вкладывается, действительно, много?
Людмила Швецова: В последние годы - да. Все-таки нацпроекты сделали свое дело. Но это не потолок. Мы стоим пока на пороге новых успехов в медицине. В советское время, при министре Петровском, если не ошибаюсь, на эту отрасль выделялось 10% от ВВП. В цивилизованных странах вкладывается от 8 до 10%. А мы сегодня выходим на 4% максимум.
При этом в отличие от других стран у нас нет никакой связи между продолжительностью жизни и средствами, выделяемыми на здравоохранение. Врачи говорят, что в одной только Москве 80 тысяч лишних коек. Ни в одной стране мира люди не лежат столько в больнице, как у нас. А это все деньги. Не кажется ли вам, что у нас вложения в социальную сферу экономически не стимулируют людей к работе, что системные проблемы, вместо их решения, пытаются завалить деньгами?
Людмила Швецова: Абсолютно согласна с тем, что надо повышать эффективность использования средств, выделяемых на здравоохранение, образование и другие социальные направления. Так не должно быть, что где-то густо, а где-то пусто. Министр здравоохранения Вероника Скворцова недавно сообщила, что в детском здравоохранении, например, у нас дефицит коечного фонда: 4600 высокотехнологичных акушерских коек, более 2500 коек патологии новорожденных, 14 000 коек для реабилитации.
Мы должны параллельно решать две задачи: повышать качество медицинских услуг и бороться за то, чтобы койко-места использовались эффективно. Вы правы, месяцами лежать в больнице необязательно: можно провести обследование в амбулаторных условиях, а в стационаре получать лечение. В рамках программы модернизации здравоохранения в отрасль вложены беспрецедентно большие средства. Действуют уже 22 региональных и один федеральный перинатальных центра.
А какова их загрузка?
Людмила Швецова: Задействованы они в полной мере. В настоящее время сохраняется потребность в обновлении более 85 тысяч акушерских и детских коек, а также в строительстве новых перинатальных центров и детских стационаров. Уже сейчас планируется строительство еще 34 перинатальных центров. Но не могу не сказать о проблеме, когда население небольших поселков не на шутку растревожилось из-за планов местных облздравов закрывать сельские роддома или больницы. Люди не уверены, что, закрыв роддом, к которому они привыкли, им будет удобнее ездить на роды за 20 или даже 100 километров. А если бы женщине объяснили, что, когда она позвонит по телефону, к ней немедленно приедет теплая и напичканная медицинскими средствами санитарная машина (а не конюх на единственной в деревне лошади) и отвезет за 20 км в перинатальный центр или хороший роддом, а потом ее с младенцем таким же образом доставят обратно, - то она, я уверена, может и не стала бы спорить.
Вы выходите на вечную русскую проблему - дороги.
Людмила Швецова: Когда мы закрываем дедовский, а вернее - бабушкин роддом, надо еще подумать, довезем ли мы роженицу до сияющего стеклом и красками перинатального центра. Вместе с тем, там, где грамотно провели реструктуризацию, понижается процент и младенческой, и материнской смертности, а продолжительность жизни растет. В России впервые рождаемость превысила смертность. Если бы не было системы, то мы бы не смогли почти удвоить объемы высокотехнологичной помощи детям: в 2008 году ее получили 33 260 человек, а в 2012 году - 56 562 человека. И я уверена, что прогнозные показатели младенческой смертности к 2020 году сократятся с нынешних 8,7 до 6,4 промилле.
Вы много лет занимаетесь социалкой. Сравните уровень нынешних социальных гарантий с теми, которые существовали в СССР?
Людмила Швецова: Государственная политика СССР базировалась на госсобственности, и государство, обладая всеми ресурсами, могло себе позволить широкий круг и уровень бесплатных услуг. Более 25% доходов населения составляли общественные фонды потребления, которые обеспечивало государство за счет бюджетных источников. У нас были дешевый детский сад, санаторный отдых, транспорт. Это была политика государства - не зарабатывание, а бесплатность услуг дополнительно к низкой заработной плате у большинства населения.
Новая экономическая система России базируется на рыночных отношениях, смысл которых в том, что трудоспособное население продает свою рабочую силу за адекватную заработную плату. А социальная поддержка государства затрагивает только трудные жизненные ситуации и относится к социальным группам, требующим особого внимания.
Тогда почему законодатели не дают людям позаботиться о себе? Дайте им право отказаться от пенсии, больничного листа, оставьте все деньги, которые забираются на соцстрах, пусть платят 3 процента от зарплаты на содержание пенсионеров, инвалидов, чтобы государство выполняло свои социальные обязательства.
Людмила Швецова: А если тем, кто отказался от своей пенсии и социальной поддержки, это потребуется в каком-то возрасте или состоянии? Таких историй достаточно много. Вы планируете свою жизнь до старости определенным образом, но что-то обрушилось, обвалилось, случилось такое, что вы оказались не в состоянии сами себя обеспечивать, а дети вас обеспечивать не могут, и у вас не будет ни пенсии, ни права получать какие-то социальные пособия. Давайте обратимся к истории 122-го закона о монетизации льгот, и что мы с вами получили?
А 122-й закон был честный?
Людмила Швецова: Сначала нечестный, потому что предполагал монетизировать льготы только в том объеме, который тратился на их обеспечение в среднем. Но человек мог не пользоваться льготой никогда, а когда ему ее не монетизировали, он сказал, отдайте. Недавно я рассматривала проект социального контракта многодетной семьи, которая стоит в очереди на жилье и получит его очень нескоро. В семье пятеро детей. Например, в Москве в среднем на одного ребенка, если пять и более детей, выплачивается около 25 тысяч рублей в месяц (включая натуральные выплаты). На 5 детей, соответственно, 125 тысяч, умножаем на 12 месяцев, получается 1,5 млн рублей в год. Если умножить на 3 года, получается сумма, достаточная для покупки квартиры в Подмосковье. Государству это не очень выгодно, ему придется платить все сразу, но семья, на 3 года отказавшаяся от всех льгот, решает жилищную проблему. Я считаю, такой вариант для большинства семей неприемлем, но сама капитализация льгот на покупку жилья имеет право на существование.
За последний год Дума приняла немало законов, вызвавших неприятие со стороны значительной части интеллигенции. Вас это не смущает?
Людмила Швецова: Меня вообще волнует, когда решения, которые принимаются, не воспринимаются какой-то существенной частью населения. И совсем не обязательно, чтобы это было большинство. Мне вообще кажется, что мы должны постепенно идти к обеспечению общественного согласия в стране. А оно формируется в том числе вокруг принимаемых решений в государстве.
Я про интеллигенцию. В российской истории существует традиция, проявляющаяся довольно четко: правители, потерявшие интеллигенцию, через два-три года теряют власть.
Людмила Швецова: Мы пока только учимся технологиям широкого общественного контроля за реализацией законов. В этот период очень важно проводить разъяснение базовых социальных изменений, на которые направлены новые законы. Здесь огромная роль принадлежит образованным людям, специалистам, активным общественным лидерам в разных областях, всем, кого мы называем интеллигенцией.
Тревожит то, что мы принимаем огромное количество законов, которые что-то запрещают: неуместно одеваться, курить, сквернословить, неподобающим образом вести себя на митингах и т.д. Запретительных законов мы сейчас принимаем гораздо больше, чем раньше. И, на мой взгляд, это связано с общим нравственным состоянием общества. Конечно, с чем-то действительно надо реально бороться, принимая строгие законы, но прежде надо все-таки людей воспитывать, сподвигать их к нормальным ценностям. Если мы не научили людей нормально одеваться, то штрафовать и наказывать их за то, что они неправильно оделись, вряд ли обоснованно.