Елена Васильевна, как вы сами охарактеризовали бы свой конкурс?
Елена Образцова: Поначалу у меня был задуман конкурс очень трудный. Мне все хотелось найти певцов, которые могут быть одновременно и оперными, и камерными. И была очень сложная программа. Страдали конкурсанты, ворчало и жюри, поэтому я немножко смягчила регламент состязания. Но я не рассталась с мечтой найти исполнителей, которые обладают не только голосом, но и яркой индивидуальностью, чтобы они, выходя на сцену, сохранили все, чем наградил их при рождении Господь Бог. Для меня важно, чтобы людям было, что сказать. Если человек лишь поет ноты, таких не надо, а если выходит и поет свое сердце, свои впечатления о жизни, тогда он интересен и не может зал оставить равнодушным.
Расскажите, пожалуйста, о победительнице нынешнего конкурса?
Елена Образцова: Лауреатом первой премии стала Элеонор Лайонс, сопрано из Австралии. Она покорила не только меня, но и всех членов жюри, среди которых были мои любимые и знаменитые коллеги - Тамара Синявская, Маквала Касрашвили, Эва Мартон, Ричард Бонинг, Хуан Понс. Изумительная девочка, талантливейшая. Я уверена, что ее ждет большое будущее. Как это подтвердило время и в случае с победителями моих предыдущих конкурсов - Юлией Лежневой или Ильдаром Абдразаковым. У меня честный конкурс, без всяких подводных течений и закулисных интриг.
Что труднее - самой выходить на сцену или быть хозяйкой такого представительного конкурса?
Елена Образцова: Конкурс - невероятно хлопотное дело. Было бы много проще, если бы не было мужиков, которые обещают дать денег на конкурс, а в самый последний момент забывают о своем слове. Зачем обманывать - это так низко и глупо. Я же никого не принуждаю. Так что много раз, кроме расходов и стрессов, конкурс мне ничего не приносил. Но сейчас стало, наконец, мне немного легче проводить конкурс. Министерство культуры теперь помогает и руководство города тоже. И мне радостно, потому что, я знаю, что я могу помочь "ребятишкам". Лауреаты моего конкурса могут спокойно пойти в любой театр.
Что вы думаете о новом директоре Большого театра?
Елена Образцова: Мне очень нравится стиль работы Владимира Урина. Думаю, его приход поможет Большому театру выбраться из ямы ужасных скандалов и происшествий. Он очень профессиональный и уравновешенный. Он сделал прекрасным Музыкальный театр имени К.С. Станиславского и Вл.И. Немировича-Данченко. Думаю, сегодня там крайне опечалены его уходом.
А из-за чего вы не без скандала покинули нашумевшую постановку Дмитрия Чернякова оперы "Руслан и Людмила" Глинки?
Елена Образцова: А что мне оставалось? Прихожу на репетицию - Боже мой! По сцене бегают голые тётки… Моему возмущению не было границ, и, конечно, я отказалась. Современные режиссеры, думаю, часто просто не знают, как привлечь внимание к своим скромным персонам, вот и норовят устроить из театра бордель.
Вы планируете в новом сезоне выходить на сцену Большого театра?
Елена Образцова: Ныне я могу петь только Графиню в "Пиковой даме" Чайковского или какие-то маленькие партии, такие, как например, Маркиза Беркенфилд в "Дочери полка" Доницетти, на которые у меня хватает дыхания. Потому, что голос у меня остался, а силенок уже недостаточно. Однажды Монтсеррат Кабалье на концерте кто-то из зала крикнул: - "Норму хотим!!!". Она в ответ с юмором и грустью: - "А я как хочу!"…
Теперь я перешла в основном на камерный репертуар. Пою безумное количество концертов и даю мастер-классы по всему свету. Но в сентябре у меня должно быть два спектакля "Пиковой дамы" в Большом. Также меня постоянно приглашают на "Пиковую" два театра в России - Михайловский в Петербурге и Красноярский театр оперы и балета. И я с удовольствием всегда стараюсь приехать.
Какие-нибудь торжества по случаю 50-летия творческой деятельности вы планируете?
Елена Образцова: Будет несколько гала-концертов - в Париже, в Петербурге 21 декабря в Библиотеке имени Бориса Ельцина, и, конечно, на исторической сцене Большого театра. Правда, прежнее руководство театра я просила 17 декабря - день моего дебюта в театре, а мне дали 26-е число. И мне, естественно, очень трудно уговаривать своих друзей-иностранцев бросить семьи и приехать в Москву на католическое Рождество. Но кто-то уже дал согласие, и я надеюсь, все будет хорошо.
Почему, на ваш взгляд, нынешнее поколение звезд держится три-пять лет от силы, а ваше поколение царствовало десятилетиями?
Елена Образцова: Мы не мечтали о славе. Мы хотели лишь заниматься любимым делом. К тому же наше поколение войны, я считаю, очень рано сложилось эмоционально. Мы уже знали цену жизни, радости и счастья. Для счастья нам было нужно совсем немного. Я помню, загоняла коров и всяких баранов, за это мне кто-то давал яичко, кто-то - пирожок какой-то. Притом, что корова знала, куда идти лучше, чем я. И вдруг, мне дали ветку жасмина. Я прибежала домой: "Мама, мама, мне подарили ветку жасмина". Она говорит - "Дурочка, лучше бы пирожок". А для меня это было счастье. И это были первые цветы, которые мне подарили. И еще одна, думаю, ключевая вещь. Мое поколение очень много читало книг, просто в запой. Когда я поступила в консерваторию, мне надо было уже учить какие-то партии. Но я до 26 лет прожила в девушках. И понимание того, что такое любовь, и эмоции с ней связанные, черпала исключительно из литературы. А сегодня люди даже редко разговаривают друг с другом. Это ужасно. Человеческая душа жестко отформатирована аккаунтами в соцсетях и "СМСками".
Все ваши героини всегда становились запоминающимися, страстными образами. И все Кармен и Графини стоят особняком. А кто был лучшим вашим Хозе и Германом?
Елена Образцова: Один Пласидо Доминго. С ним в дуэте рождались самые невероятные импровизации. Моя Графиня танцевала в порыве предсмертной страсти, моя Кармен мечтала принять гибель от его любви. Помню, я за него стала бороться, чтобы он меня убил, чтобы он стал настоящим бандитом. Потому, что для Кармен мужчина - это бандит, который может убить. Я провоцировала его на эту смерть. Он это понял. С публикой творилось что-то неописуемое.
А вы будете продолжать свои опыты в драматическом театре, в спектаклях Романа Виктюка?
Елена Образцова: Да, с большим удовольствием. Мне очень-очень нравится, я не ожидала, что я могу это делать. Но меня прекрасно приняли в театре Сатиры, где я играю "Реквием по Радамесу" с Верой Васильевой и Ольгой Аросьевой, двумя девочками, которым по 87 лет, и чувствую себя "пионеркой". Я столько в опере пережила трагедий, что рада сыграть что-то хоть немного смешное.