Григорий Васильевич, почему - дикие кабаны?
Григорий Горобец: Занести вирус АЧС можно разными путями. В том числе и от диких кабанов, которые размножаются бесконтрольно. Если наши крупные свинокомплексы достаточно надежно защищены от проникновения вируса АЧС, то частный сектор практически открыт для инфекции.
Поэтому данный вопрос необходимо взять "на карандаш", целенаправленно заниматься отстрелом кабанов. К сожалению, охотникам это неинтересно. К примеру, в этом году из квоты на отстрел 5700 диких свиней выбрана едва ли половина - 2800.
Есть ли иные меры профилактики этого заболевания?
Григорий Горобец: Да. В частности, вместо свиней можно разводить, например, овец или коз. С такой инициативой выступает вице-премьер правительства Башкортостана Эрнст Исаев. Хотя заставить изменить специализацию нельзя: свиноводство - быстроокупаемая отрасль, поэтому она очень популярна.
В прежние годы в республике в основном питались мясом собственного производства. А сейчас переработчикам не хватает местного сырья, поэтому оно завозится. И бытуют слухи, что далеко не традиционное...
Григорий Горобец: Сегодня крупные мясокомбинаты работают в основном на привозном сырье - блочном, то есть бескостном мясе, поступающем из ближнего и дальнего зарубежья. Но опровергну слухи о том, что колбасу сейчас делают из кенгурятины и буйволятины, в Башкортостан ввозится говядина, свинина и мясо птицы.
Но не надо думать, что мясное производство в регионе сдает свои позиции. По этому показателю Башкортостан находится в первой тройке по стране.
Насколько известно, в республику завозится огромное количество пищевой продукции. Не может ли в этом потоке "проскочить" что-то нелегальное или зараженное?
Григорий Горобец: Конечно, с началом деятельности Таможенного союза наша деятельность усложнилась, но рисков для населения никаких нет: ни одна туша мяса, ни одна партия блочной продукции без разрешения Россельхознадзора, ветеринарного управления в республику не поступает. Наши стражи, особенно ветеринарная служба, всегда начеку. Поэтому никто не рискнет привезти в Башкортостан мясо без сертификата и документов от ветеринарной службы. Застрахован даже стихийный рынок. Частные производители из соседних регионов и даже стран (того же Казахстана) прекрасно понимают, что остановить машину и проверить груз могут в любой момент. И если мясо окажется без документов, его тут же изымут, обольют керосином и сожгут. Кому это нужно?
Под жестким контролем - ввоз племенных животных. Вы знаете, что в Благоварском, Буздякском и Чишминском районах строится и частично уже начал работать огромный свиноводческий комплекс - на 300 тысяч голов. Сегодня там уже 50 тысяч голов - опоросились завезенные в начале года свиноматки. Все племенное поголовье прошло карантин, животные абсолютно здоровы.
Моментально отслеживается и появление заразных болезней. Скажем, в 2011 году в Куюргазинском районе был случай бруцеллеза, но очаг тут же ликвидировали.
О Россельхознадзоре обычно говорят, что он стоит на страже биологической, продовольственной и пищевой безопасности. Какое из направлений деятельности сейчас актуализировалось?
Григорий Горобец: Мы стоим "на страже" не одни, а совместно с Роспотребнадзором, ветеринарной службой и другими ведомствами. Все основные направления нашей работы одинаково важны. Это контроль в сфере карантина растений, вплоть до экзотических, леса и качества зерна, в сфере государственного земельного надзора и соблюдения ветеринарно-санитарных правил.
Работа инспекторов Россельхознадзора сравнима с фильтром. Что удается выловить?
Григорий Горобец: Посмотрим на примере работы отдела карантина растений, контроля за качеством зерна и семенного контроля. За девять месяцев 2013 года специалистами этого подразделения досмотрено более 11 тысяч тонн подкарантинных грузов и посадочного материала, поступивших из дальнего и ближнего зарубежья, и свыше 100 тысяч тонн - из регионов России. И еще более 60 тысяч тонн грузов и посадочного материала, 2,5 тысячи кубометров лесо- и пиломатериалов, которые вывозятся из республики.
Итог: в 18 тысячах с лишним тонн продовольственного подсолнечника, прибывшего из Оренбургской и Самарской областей, выявили семена амброзии трехраздельной, 18 раз находили западный цветочный трипс в срезах цветов и горшечных растениях из Нидерландов, дважды обнаружили череду волосистую в грузе соевого шрота из Аргентины.
Недавно в одном из совхозов наложили карантин по картофельной моли. Этот вредитель очень опасен - моль может погубить культуру уже на стадии вегетации.
Россельхознадзор порой обвиняют в том, что он не оценивает ущерб, нанесенный землям сельхозназначения...
Григорий Горобец: Наша прерогатива - охранять плодородный слой почвы.
Много ли нарушений в этой области фиксируют инспекторы, и в чем они заключаются?
Григорий Горобец: Чаще всего при производстве земляных работ уничтожается плодородный слой почвы.
Например, не так давно в Илишевском районе предприятие разрабатывало карьер и в ходе работ не "отодвинуло" плодородный слой почвы. А это уже нарушение.
Также нередко на землях сельхозугодий устраиваются несанкционированные свалки твердых бытовых отходов. Это наносит большой вред плодородию.
Все это безобразие происходит на землях муниципалитетов. Есть ли, кроме штрафов, какие-то меры воздействия на нарушителей?
Григорий Горобец: До последнего времени штраф, действительно, был основным инструментом влияния на должностные лица.Но в республике теперь есть хорошая программа, в рамках которой муниципалитеты получают из бюджета деньги - по 100 тысяч рублей - на обустройство свалок. И теперь руководителям сельских поселений стало жалко денег на штрафы, ведь их можно пустить на полезное дело. Мировоззрение начало меняться, меняются стимулы. И постепенно наводится порядок.
Кстати, о благоустройстве. Григорий Васильевич, в августе, когда затопило Зауралье, пошли разговоры о том, что размыло скотомогильники и вся зараза якобы распространилась по рекам. Что было на самом деле?
Григорий Горобец: Это досужий вымысел. Я вас уверяю: никогда скотомогильники не строили в низинах, на болотах, вблизи рек. Только на возвышении. Вот, скажем, в Кугарчинском районе, в деревне Худайбердино, река подмывает кладбище. Но скотомогильник в этой деревне построен на горе. Все эти объекты, особенно сибироязвенные, ящурные, находятся на строгом учете и расположены далеко от водоемов.
А вообще, хватает ли в республике объектов по утилизации биологических отходов?
Григорий Горобец: Нет, их пока недостаточно. И этому есть объяснение. Если раньше при каждом крупном мясокомбинате был забойный цех, и отходы (шкуры, кости, рога и копыта) перерабатывались на месте, то теперь этих цехов нет, так как в дело идет блочное мясо. Некоторые предприятия отходы отправляют на переработку в Заинск, в Татарстан, где работает ветсанутильзавод. Ежедневно из республики туда вывозят до 50 тонн отходов.
Однако теперь, со строительством крупных свинокомплексов в Башкирии, забой будет производиться на месте, и появится необходимость в собственном ветсанутильзаводе, где бы из отходов делали мясокостную муку. Такой проект уже разрабатывается.
Республика живет не изолированно. Ежегодно, например, на границе с Оренбургской областью возникает угроза нашествия саранчи. Ей же наши границы не указ, как с ней бороться?
Григорий Горобец: Саранча появляется там, где перестают вспахивать землю. Ее перестали пахать не только в Оренбургской области, но и в Казахстане, оттуда и идет саранча или жук кузька - тоже серьезный вредитель. Решение проблемы- в обработке ядохимикатами буферной зоны, то есть полей соседних регионов. Только так можно не допустить распространение вредителей.
И последний вопрос: достаточно ли у управления сил для выполнения поставленных задач?
Григорий Горобец: Конечно, процессы оптимизации коснулись и нашей службы. Из коллектива численностью 142 человека сокращено 47. Но мы пошли по пути сокращения обслуживающего аппарата. Всю инспекторскую часть - 65 человек - оставили. Ведь если некому будет контролировать ситуацию на местах, зачем тогда руководство?