Российский венчурный рынок меняет ориентиры развития
Как вы оцениваете состояние российского венчурного рынка?
Анна Белова: Как ни странно, вопреки негативным прогнозам в части состояния российской экономики, состояние технологического венчурного рынка я оцениваю как весьма благополучное. Еще 6-7 лет назад в России он в принципе не существовал, нас не было ни в одном европейском рейтинге, и такие термины, как "венчурный бизнес", "посевные фонды", "ранние стадии" и т.д., в бизнес-лексиконе отсутствовали. Для всего мира стали неожиданностью данные, опубликованные в The Wall Street Journal в январе этого года. По результатам исследования Dow Jones Venture Force, по итогам 2012 года Россия поднялась на 4-е место в Европе по объему венчурных инвестиций в отраслях высоких технологий, и при этом наш рынок - наиболее быстрорастущий. Однако наиболее интересно другое. Еще шесть лет назад, в момент запуска рынка, объем денег РВК, которые компания инвестировала через свои фонды, составлял около половины всего объема денег, присутствующих на рынке. Сегодня же эта доля снизилась до 5%. При том, что в абсолютном размере объем инвестиций РВК продолжает расти. Это означает, что то "плечо", которое дало государство, дало максимальный мультипликативный эффект, получилось мультиплицирование частных денег, которых сегодня на рынке 95%. Я в принципе не знаю больше ни одного случая столь эффективного использования государственного левериджа для создания целевого рынка.
За счет чего нам удалось занять только 4-е место? Что есть у РФ того, чего нет у других стран?
Анна Белова: За счет объема денег на рынке, количества сделок. Что такое венчурный рынок? Это объективное состояние бизнес-среды. Рынок, по большому счету, невозможно искусственно заставить увеличить или уменьшить объем сделок. Сам процесс динамики, активности рынка зависит от целого ряда факторов, и в первую очередь он определяется наличием спроса. В тот момент, когда РВК выложила в виде стартовых инвестиций на рынок фонды и разработала долгосрочные правила игры, к этой теме появился интерес. До этого венчурный рынок отсутствовал, в момент появления источников финансирования он получил все основания для того, чтобы развиваться. Но наличие денег на рынке хотя и необходимое условие, еще не является достаточным. На эти деньги должно появиться предложение. И ровно в тот момент, когда появились первые деньги, стал формироваться рынок предложения. Игроки на рынке, компании, отдельные инноваторы, компьютерные специалисты стали задумываться о возможности запустить свои технологические идеи. В первую очередь, конечно, в тех направлениях и индустриальных секторах, где наименьший порог входа - интернет-технологии, коммуникационные технологии, e-commerce. Стали создаваться команды, появляться предложения. Стал формироваться "питательный бульон". Одновременно с этим мы запустили целый ряд системных целевых инфраструктурных программ. Эти программы были нацелены на подготовку необходимых компетенций, формирование венчурных сообществ, развитие интереса к венчурному предпринимательству. Результатом стали живой интерес и вера в то, что это может приносить прибыль, то, что это направление интересно и перспективно. Технологии, подходы, стадии венчурного инвестирования - всему этому надо было учить. РВК положила стартовые деньги, запустила процесс формирования компетенций на рынке - и стало формироваться предложение. В тот момент, когда это предложение достигло определенного качества, появились первые истории успеха, стали приходить и частные деньги. Дальше запустился самоподдерживающийся процесс.
Фактически то, что происходило с 2007 по 2012 год, это системное, последовательное формирование рынка. С появлением команд обучения стали появляться бизнес-ангелы, частные венчурные фонды, которые поддерживали это предложение на вторых стадиях. РВК стала формировать не только фонды ранних стадий, посевные, но и инфраструктурные. Стала расширяться матрица индустриальных секторов, в которых появились первые венчурные предложения.
Инвестиций каких стадий сейчас не хватает, на ваш взгляд?
Анна Белова: Сам факт стремительного развития российского венчурного рынка - беспрецедентное событие. Но, естественно, как всегда бывает, когда процесс развивается сверхбыстро, то это сопровождается определенными перекосами. Конечно, на нашем рынке они тоже есть. Они носят характер как стадийных - у нас не хватает денег на предпосевных, ранних стадиях, так и секторальных. Самое простое и быстрое - это войти в рынок там, где низкий порог входа. Это Интернет, e-commerce. И, на мой взгляд, сейчас очень важно нам перейти от этапа формирования рынка к этапу коррекции. Именно это мы предлагаем в новом стратегическом плане развития РВК на 2014-2016 гг.
Каким образом можно скорректировать перекос в сторону IT?
Анна Белова: Если сегодня существовал целый ряд фондов, в том числе и с участием РВК, которые специализировались в области IT, коммуникаций, то на следующих этапах РВК должна использовать и направить якорное финансирование в те секторы, где более высокий риск и куда частные деньги не идут. По этому пути мы и двигаемся.
Не могли бы вы поподробнее рассказать, в какие направления предполагается инвестировать?
Анна Белова: Сегодня мы обсуждаем инструментарий и набор мер для управления этим процессом. По итогам анализа текущих инвестиционных портфелей на нашем рынке почти 80% - это IT-проекты. Поэтому все, что не Интернет, это, по сути, та область, которую нужно поддерживать. Нам представляется, что заслуживают внимания современные исследования в области фармакологии, где достаточно длинный цикл, в этом смысле господдержка будет полезна. Это технологический вызов следующего поколения. Будет неправильно, если Россия в этом направлении существенно отстанет. Также интересны те отрасли, которые традиционно имели в СССР и России серьезный научный задел, например, аэрокосмическая, ядерная отрасли. Мы совсем провалились в машиностроении, я не уверена, что нам нужно туда двигаться в традиционном смысле, но внедрение технологий 3D-принтинга, я считаю, надо поддерживать. Область новых материалов - это, безусловно, наша область. Думаю, что с учетом большой доли в ВВП России производства энергетических отраслей, современные исследования в этой сфере, энергоэффективные технологии также должны заслуживать внимания.
Вы сказали о том, что инвестиции в Интернет, e-commerce идут, потому что туда легче войти, низкий порог входа. Но ведь оттуда легче и выйти, то есть отдача быстрее.
Анна Белова: Возвращаясь к основной миссии РВК, это не создание хорошо зарабатывающего коммерческого института на венчурном рынке. Ровно в тот момент, когда такое целеполагание будет сформировано, государственные деньги вытеснят частные, заберут наиболее прибыльные проекты. У нас и так государства в экономике предостаточно. Цель противоположная - привлечь как можно больше частных денег, развить сегменты, куда эти деньги без государственного софинансирования не пришли бы. РВК должна идти в те направления, где, возможно, доходность не рыночная, но есть стратегические интересы государства - как первопроходец, за которым должны "потянуться" частные деньги. Фонды РВК, их средства не должны конкурировать с частными деньгами. Это основной посыл.
Отлично, что инвесторы идут в Интернет и e-commerce, что этот сектор так быстро растет и развивается, и именно там у нас появляются истории успеха. Да, там быстрее выходы, можно хорошо заработать. Туда идут частные деньги, и это стимулирует появление фондов, появление профессиональных команд. На самом деле создание инфрасреды, в которой функционирует венчурный бизнес, предполагает не только деньги и не только идеи. Важны разные элементы этой цепочки - от бизнес-ангелов и профессиональных управляющих, которые могут рассказать, как структурировать сделку, до юристов и специалистов по вопросам охраны интеллектуальной собственности. Чем больше и активнее будет эта среда, тем больше будет возникать качественных предложений.
Согласны ли вы с мнением, что денег на рынке достаточно, не хватает проектов?
Анна Белова: Смотря о каких деньгах мы говорим. Если о тех, владельцы которых хотят иметь гарантированный доход, свободных денег на рынке очень много. А проектов, которые дают гарантированный доход, мало.
Но есть еще одна проблема. Наличие денег на рынке - это шаг номер один. Сегодня большинство технологических венчурных фондов сравнительно небольшого по меркам западного венчурного рынка объема. Это означает, что серьезно ограничен объем самого портфеля потенциальных сделок, которые могут быть проинвестированы из этого фонда. И в этом смысле инвестируются сделки, если можно так сказать, низковенчурного характера, а не высоковенчурного. Потому что если ты инвестируешь в сделку в области e-commerce или Интернета, ты с большей вероятностью можешь оценить потенциальный рынок внедрения, у тебя есть хороший выбор из потенциального лонг-листа до короткого, чтобы не ошибиться и выбрать те самые 5-10 сделок, на которые рассчитан твой фонд. А если ты инвестируешь в технологию, новые материалы, разработки, то это совершенно другой цикл инвестирования. У тебя изначально должны быть заложены деньги не на один раунд и выход из фонда, а на первый, второй, может быть, третий раунды. И объем инвестирования в технологическое развитие - это совершенно другой объем фонда. В среднем объем фонда, который инвестирует в серьезные технологии, должен быть 10-15 млрд руб. То, что у нас есть, в пределах 2 млрд руб. Поскольку у нас нет фондов таких объемов, у нас и не развивается серьезно венчурный бизнес в области новых технологий. Здесь мы попали в ловушку: денег и инвесторов, которые хотели бы и рассматривают для себя возможность прийти в венчурный сегмент, много, но они не объединены в критическую массу, чтобы можно было инвестировать в серьезные "длинные" промышленные технологические проекты. А на рынке быстрых проектов уже недостаток проектов. И это дисбаланс рынка.
Должно ли государство стимулировать частных инвесторов вкладывать деньги в венчурный рынок?
Анна Белова: Это задача не очень благодарная. Нужно создать соответствующий климат, среду инвестиционных возможностей для того, чтобы частный инвестор мог найти для себя адекватное сочетание риск - доходность. Но есть еще один очень важный момент. Иногда появляются люди, которые готовы рискнуть, им было бы интересно найти для себя некоторый объем возможностей, но где с ними познакомиться, они не знают. Поэтому важно еще и создать коммуникационную площадку, на которой будет сформирована база данных, доступ к различным идеям в разных стадиях проработки.
Насколько распространены в России синдицированные сделки?
Анна Белова: Это широко распространенная практика. И активность ее применения определяется в целом отраслевым сегментом и общим экономическим климатом, а также наличием законодательных условий, гарантирующих соблюдение интересов сторон. Например, у нас недавно появилась возможность создавать инвесттоварищества. В самом тексте закона есть еще над чем работать, но само решение уже состоялось, и я думаю, что эта форма будет работать. С другой стороны, необходимым условием является активное развитие рынка предложения. Третье - в экономике должен появиться спрос на инновации. Даже если мы найдем финансовые ресурсы для поддержки ранних технологических стадий, любая инновационная команда, любой изобретатель заинтересованы в том, чтобы их бизнес-идея получила максимально быстрое внедрение. Собственно, термин "инновация" изначально рассматривался не как изобретение, а как внедренное изобретение, инновацию можно считать состоявшейся только тогда, когда она внедрена в рынок. Нужно формировать стимулы, которые заставляли бы крупные корпорации интересоваться инновациями, выстраивать вокруг них свои инвестиционные и стратегические программы, закупки. Тогда можно будет говорить об опережающем росте не только интернет-инноваций, которые быстро внедряются, спрос на них открыт как здесь, так и в любой стране мира, но и других, которые требуют своего частного клиента. Взаимодействие между стартапами и рынком - это тот вызов, которое государство должно осознать.