Летом этого года исполнится 100 лет с того момента, как Австро-Венгрия объявила войну Сербии и началось великое кровопролитие, унесшие жизни более 10 миллионов человек, но многие тайны войны так и остались неразгаданными.
Трагедия, послужившая поводом к началу войны, произошла в боснийском городе Сараево в 11 часов утра 28 июня 1914 года, в день, когда в этой австрийской провинции праздновался день Святого Вида.
Эрцгерцога Франца Фердинанда, наследника австро-венгерского престола, и его жену герцогиню Софию Гогенберг застрелил сербский гимназист Гаврила Принцип, как считали, член сербской террористической организации "Млада Босна".
Часть южных славян, проживавших в Боснии, не хотели находиться под управлением Австро-Венгрии и стремились присоединить эти земли к соседней Сербии, недавно получившей независимость. Было образовано тайное общество "Черная рука", стремившееся к объединению южных славян, и ее боснийское отделение "Млада Босна".
В конце июня 1914 года Франц Фердинанд посетил Боснию для наблюдения за военными маневрами и открытия музея в Сараево. В Сараево он приехал на поезде вместе со своей женой Софией по приглашению генерал-губернатора Боснии Оскара Потиорека. Сойдя с поезда, наследник с супругой перешли в кортеж из шести машин (супруги Фердинанд ехали во второй, вместе с Потиореком), приветствуемый толпами народа. За центральным отделением полиции их ждали заговорщики.
Серб Неделько Чабринович бросил гранату, но промахнулся. Вместо Франца Фердинанда граната убила шофера третьей машины и ранила ее пассажиров, а также полицейского и прохожих из толпы.Чабринович проглотил заранее полученный им яд (цианистый калий), но яд не подействовал. Возможно, вместо цианистого калия ему дали какой-то более слабый препарат. Он попытался прыгнуть в реку, но был схвачен толпой, жестоко избит и передан в руки правосудия. Другие заговорщики не смогли ничего сделать из-за заслонившей машины толпы народа. Покушение как будто провалилось.
Франц Фердинанд поехал читать речь в городскую ратушу. После чтения речи один из придворных его свиты, барон Морсе предложил ему уехать. В ответ Потиорек будто бы сказал: "Вы думаете, что Сараево кишит убийцами?" Франц Фердинанд решил поехать в больницу, чтобы навестить раненых при покушении. София настояла на том, чтобы ехать с ним. Ехать решили по боковой набережной Аппель, но Потиорек почему-то забыл сообщить шоферу об изменении маршрута.
Водитель повернул на улицу Франца Иосифа. Ему объяснили, что он едет неправильно. Он начал медленно разворачивать машину. В этот момент автомобиль заметил Гаврило Принцип, который якобы случайным образом там оказался. Принцип подбежал к машине и выстрелил из браунинга Софии в живот, а затем Францу Фердинанду в шею. (Впоследствии он утверждал, что первой пулей собирался убить Потиорека, а не Софию). Как и Чабринович, он попытался отравиться, но попытка оказалась безуспешной. Затем Принцип попытался застрелиться, но набежавшие люди отобрали у него пистолет. Как и Чабриновича, его избили - так жестоко, что в тюрьме ему пришлось ампутировать руку.
Франц Фердинанд и его жена были перевезены в резиденцию губернатора, однако по пути умерли: сначала София, затем эрцгерцог - с перерывом в несколько минут. По словам шофера, последними словами Франца были: "Соферль, не умирай, останься ради наших детей".
Все заговорщики были арестованы. Они отказывались отвечать на вопросы следователей, только один из них (вероятно, Данило Илич) сломался и рассказал все детали, в том числе заявил, что оружие было представлено сербским правительством.
Принципа не могли приговорить к смертной казни, поскольку ему было только 19 лет и по австро-венгерским законам он был несовершеннолетним. Принцип был приговорен к максимальному сроку - 20 годам тюремного заключения. Он содержался в тюрьме в Терезиенштадте в тяжелых условиях и умер от туберкулеза 28 апреля 1918 года. Данило Илич, Велько Кубрилович и Мишко Йованович были повешены 3 февраля 1915 года. Остальные заговорщики были приговорены к длительным срокам тюремного заключения; Чабринович, как и Принцип, умер в тюрьме до окончания войны.
После того, как стало известно об убийстве, в Сараеве начался антисербский погром. Только через несколько часов порядок был восстановлен военными. Так как в убийстве была замешана Сербия, через некоторое время Австро-Венгрия предъявила Сербии Июльский ультиматум, и хотя он и был принят с единственной оговоркой (Сербия не согласилась, чтобы расследование вели сыщики из Австро-Венгрии), не удовлетворилась ответом и объявила Сербии войну. Это стало началом Первой мировой войны.
Вокруг убийства впоследствии возникло множество гипотез, идущих вразрез с основной версией о том, что боснийцы хотели независимости. Максимилиан Гогенберг - сын убитого эрцгерцога - в интервью газете "Пари суар диманш" от 16 июня 1936 года предположил, что Франца Фердинанда ликвидировала германская секретная служба по причине того, что он мешал осуществлению ряда "имперских" планов кайзера Вильгельма II.
Есть версия, что Франц Фердинанд желал найти общий язык с российским императороам Николаем II и восстановить Союз трех императоров. Эрцгерцог говорил: "Я никогда не поведу войну против России. Я пожертвую всем, чтобы этого избежать, потому что война между Австрией и Россией закончилась бы или свержением Романовых, или свержением Габсбургов, или, может быть, свержением обеих династий. Война с Россией означала бы наш конец. Если мы предпримем что-нибудь против Сербии, Россия встанет на ее сторону, и тогда мы должны будем воевать с русскими. Австрийский и русский император не должны сталкивать друг друга с престола и открывать путь революции".
Австрийская и германская пропаганда настаивали на том, что непосредственное участие в убийстве принимали участники сербской тайной офицерской организации "Объединение или смерть" (или "Черная рука"). Также выдвигалось утверждение, что сербское правительство и русский генштаб покровительствовали данному заговору. Эта версия получила большую известность и распространение.
Основным источником информации об убийстве в Сараеве стали документы суда над "Черной рукой", состоявшегося в Салониках в марте-июне 1917 года и организованного сербским правительством. Судебный процесс проходил в крайне недемократичных формах: с грубыми нарушениями законности, при закрытых дверях, без защитников, с использованием лжесвидетелей. После суда сербское правительство опубликовало сборник "Тайная заговорщическая организация", включив в него только материалы обвинения, наличие которых придало изданию односторонний характер. Главным документом на суде стал рапорт руководителя "Черной руки" полковника Димитрия Димитриевича принцу-регенту Александру (верховному командующему сербской армией). Но по распоряжению Александра он был изъят из этого сборника и стал известен только в тридцатые годы XX века. Димитриевич опротестовал все обвинения, сказав, что не имеет никакого отношения к организации и подготовке убийства.
В 1953 году, в момент нового суда над "Черной рукой" в Югославии суд признал незаконным приговор салоникского военного трибунала (по приговору трибунала Димитриевич вместе с соратниками был расстрелян), а также полностью снял все обвинения с "Черной руки".
О таинственном исчезновении 12 августа 1915 года батальона один дробь пять британского королевского Норфолкского полка ходит множество слухов и легенд. Различные источники приводят разные цифры: одни утверждают, что исчезнувших было 145, другие уверяют, что более 500. Есть и такие, которые приводят цифру в 2000 человек.
Норфолкский полк в это время принимал участие в Дарданелльской операции на полуострове Галлиполи, целью которой был захват Англией черноморских проливов Дарданеллы и Босфор и турецкого Константинополя.
Галиполльская кампания велась на самом невыгодном театре военных действий, которые только известны современной истории. Окопы напоминали раскаленный ад; обжигающий ветер нес запах смерти и поднимал над долиной тучи пыли. Пища, окопы, трупы, отхожие места - все заполонили огромные зеленые мухи. Страшная эпидемия дизентерии не жалела никого, солдаты на глазах превращались в ходячие скелеты.
Тела лежали повсюду, их было очень много. Руки и лица погибших там и тут виднелись из песка, составляя ужасную особенность окружающего ландшафта. Моральный дух упал, в войсках царила атмосфера безысходности. Но сэр Ян Гамильтон, главнокомандующий средиземноморскими экспедиционными силами, считал, что единственный шанс переломить ход кампании и добиться победы - быстрее ввести свежие силы в бои на главном направлении.
После нескольких дней боев с турками 12 августа 1915 года генерал-лейтенант Гамильтон направил одно из подразделений батальона 1/5 занять высоту 60. Операция началась в 16 часов мощной артиллерийской подготовкой, длившейся 45 минут. Однако связь находилась в плачевном состоянии, погода в тот день была туманная, и артиллерия не получила необходимой информации. Артиллерия открыла огонь в назначенное время, но без четкого согласования целей обстреливаемого района: офицеры не имели карт и сведений про опорные пункты противника. Силы противника также были совершенно неизвестны.
В этой атаке участвовала Сэндрингэмская добровольческая рота батальона 1/5 Норфолкского полка под командованием капитана Фрэнка Реджинальда Бека. 267 человек, которых вели в бой полковник Бошем и капитан Бек, по словам очевидцев, во время продвижения по лощине вошли в облако тумана. Однако, когда вскоре туман рассеялся, ни живых норфолкцев, ни их тел на земле обнаружено не было. То есть солдаты просто бесследно исчезли.
Возможность серьезно заняться расследованием исчезновения сразу 267 человек появилась только после окончания боевых действий. Тогда, в 1918 году, британские власти озаботились возвращением своих подданных, захваченных в ходе битвы у бухты Сувла, на родную землю. Турция охотно пошла навстречу бывшему противнику, добросовестно предъявив всех пленников и предоставив информацию о погибших.
И здесь стал очевидным невероятный факт: оказывается, среди многочисленных английских военных, попавших в руки врага летом 1915-го, никого из пропавшего 1-го батальона 5-го Норфолкского полка не было! К тому же, никто из освобожденных британцев ничего не слышал о пропавших в то августовское утро, и никто их не встречал.
В 1967 году наконец стали доступными для общественности документы по Дарданелльской кампании и их опубликовали. Конечно, доклады, предназначенные для печати, прошли серьезную цензурную обработку в министерстве обороны. Тем не менее, в них все же сохранились интересные детали. Например, что некоему турецкому крестьянину пришлось вывезти со своего участка множество тел, которые он свалил в ближайшее ущелье. 23 сентября 1918 года офицер, ведавший проблемами захоронений, сообщил: "Мы нашли норфолкский батальон один дробь пять - всего 180 тел: 122 норфолкца, несколько гентцев и саффолкцев с чеширами (из батальона) два дробь четыре. Нам удалось идентифицировать только трупы рядовых Барнаби и Коттера. Тела были разбросаны на площади примерно квадратной мили, на расстоянии не меньше 800 ярдов за передним краем турок. Многие из них несомненно были убиты на ферме, так как местный турок, владелец этого участка, сказал нам, что когда он вернулся, ферма была завалена (дословно "покрыта") разлагающимися телами британских солдат, которые он сбросил в маленький овраг". То есть подтверждается предположение о том, что они (норфолкцы) не ушли далеко вглубь обороны противника, а были уничтожены один за другим (на поле боя) за исключением тех, кто добрался до фермы. Заявление это, впрочем, подверглось сомнению, так как оно противоречит само себе - 800 ярдов, то есть 750 метров "за передним краем турок", это уже совсем не поле боя, а почти километр за линией фронта!
Так же удивителен тот факт, что из 180 найденных, было опознано только двое. Но главное - это то, что трупы, найденные крестьянином на собственном поле были сильно изуродованы. "Сломанные и как бы сброшены с большой высоты ...", - так он описал событие. Кто и зачем это сделал?
С 1915 года подразделение Норфолкского полка считается пропавшим без вести. И что с ним случилось на текущий момент не установлено.
В 1915 году мир с восхищением взирал на оборону Осовца, небольшой русской крепости в 23,5 км от тогдашней Восточной Пруссии. Основной задачей крепости было, как писал участник обороны, "преградить противнику ближайший и удобнейший путь на Белосток" - транспортный узел, взятие которого открывало дорогу на Вильно (Вильнюс), Гродно, Минск и Брест. Так что для немцев через Осовец лежал лучший путь в Россию. Обойти крепость было невозможно: она располагалась на берегах реки Бобры, контролируя всю округу, вокруг - сплошные болота.
Осада Осовца началась в январе 1915-го и продолжалась 190 дней. Немцы применили против крепости все свои новейшие достижения. Самый жуткий обстрел был в начале осады. "Противник 25 февраля открыл огонь по крепости, довел его 27 и 28 февраля до ураганного и так продолжал громить крепость до 3 марта", - вспоминал участник обороны С. Хмельков. По его подсчетам, за эту неделю по крепости было выпущено 200-250 тысяч только тяжелых снарядов. А всего за время осады - до 400 тысяч. "Кирпичные постройки разваливались, деревянные горели, слабые бетонные давали огромные отколы в сводах и стенах; проволочная связь была прервана, шоссе испорчено воронками; окопы и все усовершенствования на валах, как то: козырьки, пулеметные гнезда, легкие блиндажи, стирались с лица земли". Над крепостью нависли тучи дыма и пыли. Вместе с артиллерией крепость бомбили немецкие аэропланы.
Русское командование, полагая, что требует почти невозможного, просило защитников крепости продержаться хотя бы 48 часов. Крепость стояла еще полгода. 6 августа 1915-го стало для защитников Осовца черным днем: для уничтожения гарнизона немцы применили отравляющие газы. Газовую атаку они готовили тщательно, терпеливо выжидая нужного ветра. Развернули 30 газовых батарей, несколько тысяч баллонов. 6 августа в 4 утра на русские позиции потек темно-зеленый туман смеси хлора с бромом, достигший их за 5-10 минут. Газовая волна 12-15 метров в высоту и шириной 8 км проникла на глубину до 20 км. Противогазов у защитников крепости не было.
"Все живое на открытом воздухе на плацдарме крепости было отравлено насмерть, - вспоминал участник обороны. - Вся зелень в крепости и в ближайшем районе по пути движения газов была уничтожена, листья на деревьях пожелтели, свернулись и опали, трава почернела и легла на землю, лепестки цветов облетели. Все медные предметы на плацдарме крепости - части орудий и снарядов, умывальники, баки и прочее - покрылись толстым зеленым слоем окиси хлора; предметы продовольствия, хранящиеся без герметической укупорки - мясо, масло, сало, овощи, оказались отравленными и непригодными для употребления". "Полуотравленные брели назад, - это уже писал другой автор, - и, томимые жаждой, нагибались к источникам воды, но тут на низких местах газы задерживались, и вторичное отравление вело к смерти".
Германская артиллерия вновь открыла массированный огонь, вслед за огневым валом и газовым облаком на штурм русских передовых позиций двинулись 14 батальонов ландвера - а это не менее семи тысяч пехотинцев. На передовой после газовой атаки в живых оставалось едва ли больше сотни защитников. Обреченная крепость, казалось, уже была в немецких руках. Но когда немцы приблизились к окопам, из густо-зеленого хлорного тумана на них обрушилась контратакующая русская пехота. Зрелище было ужасающим: бойцы шли в штыковую с лицами, обмотанными тряпками, сотрясаясь от жуткого кашля, буквально выплевывая куски легких на окровавленные гимнастерки. Это были остатки 13-й роты 226-го пехотного Землянского полка, чуть больше 60 человек. Но они ввергли противника в такой ужас, что германские пехотинцы, не приняв боя, ринулись назад, затаптывая друг друга и повисая на собственных проволочных заграждениях. И по ним с окутанных хлорными клубами русских батарей стала бить, казалось, уже погибшая артиллерия.
Несколько десятков полуживых русских бойцов обратили в бегство три германских пехотных полка! Ничего подобного мировое военное искусство не знало. Это сражение войдет в историю как "атака мертвецов". Как могли выжить и сохранить боеспособность защитники, до сих пор загадка.
Осовец русские войска все же оставили, но позже и по приказу командования, когда его оборона потеряла смысл. Эвакуация крепости - тоже пример героизма. Потому как вывозить все из крепости пришлось по ночам, днем шоссе на Гродно было непроходимо: его беспрестанно бомбили немецкие аэропланы. Но врагу не оставили ни патрона, ни снаряда, ни даже банки консервов. Каждое орудие тянули на лямках 30-50 артиллеристов или ополченцев. В ночь на 24 августа 1915 года русские саперы взорвали все, что уцелело от немецкого огня, и лишь несколько дней спустя немцы решились занять развалины.
В 1924 году европейские газеты писали о некоем русском солдате (имя его, к сожалению, не известно), обнаруженном польскими властями в крепости Осовец. Как оказалось, при отступлении саперы направленными взрывами засыпали подземные склады крепости с амуницией и продовольствием. Когда польские офицеры спустились в подвалы, из темноты по-русски раздалось: "Стой! Кто идет?" Незнакомец оказался русским. Часовой сдался лишь после того, как ему объяснили, что той страны, которой он служил, уже давно нет. 9 лет солдат питался тушенкой и сгущенкой, потеряв счет времени и приспособившись к существованию в темноте. После того, как его вывели, он потерял зрение от солнечного света и был помещен в больницу, после чего передан советским властям. На этом его след в истории теряется.
В 1908 году разразился скандал. Вильгельм воспринимал соперничество с Англией как игру. Но с тревогой обнаружил, что немцы воспринимают англичан как врагов. Он решил исправить ситуацию, дав интервью "Дейли телеграф", в котором говорил о дружбе. В Англии оно прошло незамеченным, но в Германии вызвало взрыв. Уж не сумасшедший ли кайзер? Сегодня одно, завтра другое. То враги, то друзья. Страна же имеет свои интересы. Вильгельм был испуган. Генерал Хюльзен, пытаясь его развлечь, переоделся балериной, но во время прыжка умер от разрыва сердца. Это добило кайзера, он подписал документ, где обещал не создавать проблем стране своими высказываниями.
Из союзников осталась Австро-Венгрия. Вильгельм боялся, что Германия из-за ее балканских дел будет втянута в войну. Так и получилось. После убийства Франца-Фердинанда и он, и Франц-Иосиф (император Австро-Венгрии), и Николай II пытались избежать войны. Но теперь пришло время массовых систем - разогнав их, уже не остановишь. Война началась.
Парадокс: с началом войны роль кайзера уменьшалась, власть переходила к военным. И в то же время в мире его считали главным виновником войны. Пресса издевалась над его физическими недостатками (у Вильгельма с рождения была парализована левая рука), объявляла врагом человечества, требовала суда над ним. Кайзера все больше отстраняли от дел. Война была в тупике. Флот - любимая игрушка - простаивал. Показали себя подлодки, но это привело к вступлению в войну США. Победа над Россией в 1917 году многого не изменила. В 1918 году все было кончено. Генералы потребовали мира, в стране произошла революция. Это означало отречение. Вильгельм не хотел, но пришлось. Он покинул родину. В Голландии, в поместье Дооры, прожил безвыездно до смерти. Союзникам его не выдали. В 1925 году разрешили пользоваться счетами в Германии, ведь он был богат. В 1921 году умерла его жена Августа, через год он снова женился. Громко отпраздновал 70-летие. Проявил интерес к нацистам, но успокоился, поняв, что реставрации не будет. Радовался победам Германии над Францией. Поэтому после войны его имение было конфисковано. Умер кайзер Вильгельм 4 июня 1941 года.