Поделиться
Российские системы водоснабжения и водоотведения изношены на 60-70%. При этом необходимо выделить наиболее критические компоненты: головные сооружения, которые производят воду либо очищают стоки и магистральные водоводы. Разводящие сети в некоторых случаях способны выдерживать более длительный период сверхнормативной эксплуатации.
Большинство крупных российских водоканалов построено за счет публичных денег. В основном это проекты, реализованные по дореволюционным концессиям либо через подписку (облигации). Сегодня мы стали свидетелями, когда власти говорят: да, мы хотим, чтобы пришел инвестор. Но инструментарий, находящийся в распоряжении частного инвестора, не позволяет использовать весь потенциал сектора ВКХ.
Основных причин две. Первая - это договорная модель в виде концессии, которая законодателем выделена как приоритетная. Однако не следует забывать, что современная концессия в отличие от дореволюционной - это наиболее затратный, сложный и высокочувствительный к внешним факторам инструмент. Не случайно количество конкурсов на заключение концессионных соглашений стремится к нулю.
Второй фактор - это тарифы. Несмотря на декларации об установлении долгосрочных тарифов, на практике это не применяется. Ограничения роста тарифов без учета инвестиционной нагрузки являются "стоп-фактором" привлечения частных инвестиций. Важно понимать, что реализация проектов ГЧП требует хорошей тарифной обеспеченности.
Если проанализировать имеющиеся данные, то большинство водоканалов находится в положении, когда тарифы покрывают постоянные и переменные затраты. В данном случае уместно говорить об арендной модели, когда частный оператор будет отвечать за экономию текущих издержек. У тех водоканалов, которые имеют тарифы на подключение либо ранее установленные инвестиционные надбавки, уместно говорить о долгосрочной аренде с инвестиционными обязательствами. И только те водоканалы, которые имеют в тарифной выручке чистую прибыль, могут рассчитывать на концессию либо контракты жизненного цикла.
Однако в сегодняшней экономической модели потребности отрасли не соответствуют ее возможностям. Именно с проблемой реализации концессионного соглашения в условиях низкой тарифной обеспеченности мы столкнулись в проекте ГЧП в Краснодарском крае. После его подписания в 2010 году все СМИ раструбили, что появилась первая по-настоящему удачная концессия в секторе водоснабжения, и мы начали ее реализовывать. Обратившись во Внешэкономбанк и ЕБРР, попытались создать консорциум между ними для предоставления кредита. Однако банки очень быстро пришли к пониманию, что та экономическая модель, при которой тарифы не то чтобы повышаются, а снижаются, для реализации долгосрочной программы капиталовложений за счет кредитных ресурсов неприемлема. Конечно мы заложили в соглашение те нормы законодательства, которые позволяли бы нам претендовать на снижение размера наших инвестиционных обязательств либо перенос их на более поздние периоды в случае, когда тарифное регулирование не соответствует нашей тарифной заявке. Но краснодарскому тарифному регулятору и департаменту ЖКХ эта норма не показалась существенной. В течение трех лет тариф - единственно грамотный источник возврата не только сегодняшних, но и будущих инвестиций - не только не повышался, но и снижался по некоторым территориям. Теперь против частного оператора возбуждено множество разбирательств: оказывается, мы украли надежду на миллиард безвозвратных вложений!
Проекты ГЧП - крайне сложная и зачастую непосильная модель, особенно если она реализуется на неподготовленной почве. Но есть и положительный опыт. Его мы получили в Ростовской области, где реализуется проект "Вода Ростова", инициированный местными властями в 2004 году и совместно с частным инвестором выросший в крупнейший региональный проект в сфере ЖКХ. Это не концессия, а аренда с инвестиционными обязательствами. Более гибкая арендная конструкция и экономическая ситуация в стране совпали. И это скорее наша удача, нежели наше достижение.
Рынок сужается, новых проектов не возникает, а некоторые проекты закрываются. Что придет взамен? Думаю, что модель Public-Public Partnership: муниципально-государственное партнерство, которое в Северной и Южной Америке все больше набирает обороты. Хорошо это или плохо? Может быть, с точки зрения социальной стабильности это и хорошо. Но с точки зрения развития отрасли - плохо, так как только конкуренция может обеспечить эффективность. Запас прочности, который был сформирован еще в советские времена, закончился. Но мне хочется, чтобы профессионалы, которые работают сегодня в нашей отрасли, оставили после себя не руины, а объекты. Такие как в Ростове-на-Дону, где сегодняшняя инвестиционная программа превышает 37 млрд рублей, и частный инвестор уже вложил около 7 млрд рублей, в том числе привлеченные средства Внешэкономбанка.
Отрасль водоснабжения и водоотведения достаточно чувствительная с точки зрения нашего благосостояния. Как только прокладывается водопровод в тот или иной район, тут же повышаются цены на недвижимость. Как только ухудшается качество канализации, повышается заболеваемость, снижается экономическая эффективность этого региона. Поэтому я уверен, что именно буква "П" в аббревиатуре ГЧП станет самым важным понятием. До той поры, пока есть единая цель развития системы, обеспечения ее устойчивости на долгий период, проекты будут относительно успешны. Рынку нужны расширение возможностей по применению договорных моделей и гибкость при реализации тарифной политики.