В Камерном театре поставили спектакль "День города" - вынеся на суд зрителей "столицу Черноземья" как таковую. Малую родину, которую жители любят подчас весьма странною любовью.
Популярная техника вербатим - попытка осмыслить повседневность, по возможности не "улучшая" ее литературными и театральными спецэффектами. Рассказы реальных людей о реальной жизни записываются на диктофон или видеокамеру, и затем актеры максимально точно воспроизводят текст на сцене - со всеми интонациями и порой даже мимикой героев. Считается, что в России такой подход впервые применили в кемеровской "Ложе", основанной Евгением Гришковцом, поставив про своих шахтеров "Угольный бассейн". В последние годы силами коллектива драматургов была создана целая серия вербатимов о провинциальных городах.
В общем, следовало ожидать чего-либо подобного после насыщенного театрального лета-2013. Оно, во-первых, познакомило Воронеж с документальным театром: на Платоновском фестивале прошли "Бабушки". Актрисы "Практики" (Москва), болтая ногами в безразмерных валенках, старушечьими голосами описывали и оплакивали сельский русский ХХ век. Несколько лет показали документальную "Историю города К." (Канский драмтеатр): исповеди самих актеров там были разыграны традиционно, по ролям, местами намеренно провинциально - то и был спектакль о русской провинции и ее "маленьком человеке". Но он шел в малом зале и не был должным образом осмыслен критикой. А вот "Бабушек" оценили все.
Вторым событием, связанным с нынешней премьерой, стоит назвать шумиху вокруг "Педагогической поэмы" на том же Платоновском. О спектакле эстонцев не высказался только ленивый, хотя зрителями было человек сто. Дискутировали, по сути, о том, что считать допустимым для "воронежской культуры". Отдельные утонченные люди возмущались тем, что в их городе могли допустить мат со сцены (справедливости ради отметим, что брань была эстонской, перевод шел в субтитрах).
Прошло полгода, и худрук Камерного театра Михаил Бычков выпустил вербатим - поставив перед воронежцами зеркало. Не кривое - наряду с обличительным гротеском в нем отразилась и лирика. Весь спектакль - попытка понять, за что же мы любим город, в котором так живем и так себя ведем.
- Мы не проектировали, как социологи, пол, возраст и род деятельности будущих персонажей, - признался Михаил Бычков. - Что-то обговаривали: хорошо бы, мол, вышел фанат "Факела" в трениках и с банкой пива и рассказал наконец, чем живут тысячи наших мужчин. Но - не попался актерам фанат. Попалась дворянка эта… Может быть, спектакль будет менять структуру, как пазл. Очень много материала пришлось отбросить, но вряд ли имеет смысл делать продолжение. В Новом Рижском театре Алвис Херманис "Латышские истории" аж в шести частях выпустил.
Не ища легких путей, Бычков, по собственному признанию, изобрел велосипед. Не заглянул в методички по вербатиму, не отсмотрел то, что было сделано в этом жанре коллегами - просто отправил актеров на поиски типажей. Не из всех удалось вылепить характеры: рассыпался эхом герой-ветеран, ну а лесбиянку, словно бы сочинившую образ себя-истерзанной задолго до того, как к ней пришли беседовать, и вовсе можно было бы пробросить. Впрочем, новый спектакль предназначен для новой, не слишком искушенной театром аудитории, которую Камерный намерен завоевать в преддверии переезда в собственное здание. А для такой публики вербатим как таковой сродни открытию Америки.
Режиссер подошел к задаче осторожно. Настолько, что часть фокус-группы приняла пародию на патриотизм за чистую монету. Предупреждение об использовании ненормативной лексики - крупным шрифтом.
Безыскусная драматургия "Дня города" таит в себе одну опасность: доверчивый зритель рискует увлечься информацией, которую ему сообщают персонажи. "В БСМП мыли младенца холодной водой" - о, ужас, я тоже слышала, как в одном роддоме… "Завод распродадут по кускам" - да-да, вот и у нас… Да немало там подмечено деталей нашего общежития, из-за которых подчас хочется открыть веерную стрельбу из гранатомета. Но только это лишь часть красок, которыми нарисован портрет Воронежа. Глядя в зеркало, глупо кричать: "Врете, тут не отражен мой богатый внутренний мир!" Ежели он и впрямь так богат, отчего не преобразилось лицо?..
И театр, и худрук уже приготовились к "гнилым помидорам" и обвинениям в очернительстве. Помянут, поди, и губернатора, и "либеральных культуртрегеров" - высок нынче в Воронеже градус культурной полемики. Так когда-то возмущался Сталин, читая рассказ Андрея Платонова "Впрок (Бедняцкая хроника)". Черкал на полях: "Дурак", "Это не русский, а какой-то тарабарский язык!", "Контрреволюционный пошляк!". И резюмировал: "Рассказ агента наших классовых врагов, написанный с целью развенчания колхозного движения и опубликованный головотяпами-коммунистами с целью продемонстрировать свою непревзойденную слепоту". Впрочем, главный кремлевский критик имел недурной литературный вкус и Платонова, в общем, ценил высоко: "Талантливый писатель, но сволочь".
Сам Михаил Бычков уверен, что в "Дне города" нет отрицательных героев. Общий знаменатель для монологов - фраза стойкой вдовы, запертой с сыном-инвалидом в комнатушке общаги:
- А у меня только оптимизм и есть. Им и делюсь. Хорошо хоть есть с кем делиться. Хуже, когда не с кем.
Александр Вислов, театральный критик, преподаватель РАТИ-ГИТИСа:
- Камерный театр не устает удивлять. В свое время Бычков одним из первых начал ставить "новую драму", теперь вот обратился к вербатиму. Так вышло, что последние 20 лет моей жизни тесно связаны с Воронежем, и в героях "Дня города" я узнал многих своих родных и знакомых. На некоторых монологах сердце сжимается. Конфликт прозрачный: официозная, оплаченная любовь к городу - и подлинная, которая и проговаривается-то с трудом. Это и про Воронеж спектакль, и про страну тоже. На ум приходят две известные фразы. Пушкина - когда он услышал "Мертвые души": "Боже, как грустна наша Россия". И Николая I - после премьеры "Ревизора": "Ну, пьеска! Всем досталось, а мне - более всех!" Обязательно надо водить на этот спектакль чиновников, может, пару человек проймет.
К вопросу о лексике. Однажды в Красноярске мы делали вербатим "Подросток с правого берега" - записали ребят из неблагополучного района, но убрали оттуда мат, поскольку постановку делал ТЮЗ. Знаете, сразу возникла фальшь. Тогда отказались от цензуры и поставили ограничение "18+". Абсурд, конечно: спектакль про подростков! Но, надеюсь, хотя бы родители его посмотрят и по-другому взглянут на своих детей.