Среди прочих праздников в феврале отмечался День российской науки. А в какой мере сегодня в России востребована юридическая наука?
Талия Хабриева: Новая эпоха оказалась весьма удачной, наши труды стали востребованными как никогда. У нас в институте большой спрос на научные комментарии и экспертные оценки законодательства, аналитические материалы и научные исследования. И не только потому, что очень быстро, подчас сумбурно, порождая противоречия, развивается законодательство, но и потому, что мы можем предложить научный прогноз и обоснованные рекомендации по развитию законодательства и стабилизации правоприменительной практики.
Высокая востребованность юридической науки ощущается как со стороны государственных органов, так и коммерческих структур, и общественных объединений. Только за год к нам поступило более 3600 обращений. Кроме того, мы участвуем в конкурсных процедурах на проведение научно-исследовательских работ. В среднем ежегодно готовим по 1200 - 1300 заключений и аналитических материалов. И это только для государственных структур.
Кроме того, мы проводим большое число исследований для бизнеса, поскольку многие отрасли законодательства выстраиваются практически заново, особенно те, которые обеспечивают развитие экономики. Здесь очень помогает сравнительно-правовая школа института, обобщающая отечественный и зарубежный опыт.
Институт является одним из старейших научных центров, который сохраняет традиции российской юридической науки. В этом году он отметит 90-летие.
Убедили. Но соответствует ли уровень современной юридической науки требованиям времени?
Талия Хабриева: В целом да, хотя продолжает сказываться разрыв между поколениями ученых. В 1990-е годы значительная часть молодых ученых ушла из правовой науки в госорганы, в коммерческие структуры, либо покинула страну. Самый большой урон понесла наша Российская академия наук.
Но в последнее десятилетие положение стало меняться. В нашем институте помимо уголовно-правовой и цивилистической школ, снискавших общемировую известность (достаточно вспомнить таких ученых, как М.Н. Гернет, М.М. Исаев, С.Н. Братусь, Л.А. Лунц, М.И. Брагинский), формируются новые научные школы - природоресурсных, этноправовых и других исследований. Они вполне соответствуют требованиям времени, хотя векторы развития науки и практики не всегда совпадают.
А в сравнении с нами же 20-летней давности или зарубежными школами мы не отстаем?
Талия Хабриева: Думаю, что нет. Общественные науки теперь не скованы идеологическими цепями, полностью открыты границы для научного сотрудничества, благодаря современным технологиям имеются неизмеримо большие возможности для получения и обработки информации. В отличие от прошлого существует реальная возможность внедрения научных идей.
Все чаще зарубежные научные центры обращаются к российским ученым-юристам. Например, наш институт подготовил раздел о развитии местного самоуправления в государствах Евразийского региона для доклада в ООН. Совместно с Университетом Париж 1 Пантеон-Сорбонна институт завершил уникальный исследовательский проект, издав в России и Франции книгу "Административные процедуры и контроль в свете европейского опыта". В декабре 2013 г. по просьбе Европейской комиссии за демократию через право (Венецианской комиссии Совета Европы) институт осуществил сравнительно-правовое исследование по вопросу конституционного закрепления вопросов детства.
При этом у меня нет ощущения, что принимаемые законы всегда проходят научную проработку. Или, может быть, таково качество научной экспертизы законопроектов?
Талия Хабриева: То, что научная основа правотворчества до сих пор нуждается в укреплении, очевидный факт, несмотря на то, что в государственных органах есть экспертные или консультативные органы.
В целях ускорения и упрощения процедур прохождения законопроектов они нередко вносятся через депутатов и принимаются поспешно в расчете на то, что будут скорректированы после их представления. Но такое происходит крайне редко.
Ситуацию усугубляют и причины объективного свойства. Общественные отношения существенно усложнились, они быстро меняются, появляются новые, требующие регулирования. При этом необходимо сохранить баланс частных, социально-групповых и общегосударственных интересов. Это затрудняет поиск оптимальных правовых средств.
Если же смотреть на весь цикл жизни закона, с момента зарождения идеи до принятия и вступления в силу закона, его правореализационной практики и утраты юридической силы, часто возникает ощущение, что научная проработка не проводилась.
Недавно на Совете законодателей министр юстиции Александр Коновалов сообщил, что ваш институт подготовил проект так называемого "закона о законах". Для чего он нужен и почему так долго не принимается?
Талия Хабриева: Наш институт давно выступает за принятие закона о нормативных правовых актах ("закона о законах") . Первый вариант подготовили еще в 1970-е годы. Но в условиях командно-административной системы посчитали, что он не нужен. Когда наступила новая эпоха, мы вновь вернулись к этой идее. И в 1996 году закон был принят в первом чтении. Но, к сожалению, от него отказались, посчитав, что он может воспрепятствовать быстрому проведению экономических и социальных реформ.
В 1997 году был подготовлен закон о порядке принятия конституционных и федеральных законов, который частично решал вопросы "закона о законах". Но дальше первого чтения он тоже не пошел. Ситуация, однако, меняется. Такие законы уже действуют во многих государствах, в том числе постсоветского пространства (Беларуси, Казахстане и других).
Для российского законодательства "закон о законах" очень важен, потому что Конституция РФ определила вопросы иерархичности законодательства только самым общим образом. Такая система координат не дает ответа на вопрос, как разрешать возникающие коллизии, например, между кодифицированным актом (кодексом) и федеральным законом.
Закон должен помочь решить проблемы, которых прежде не было. Взаимовлияние внутреннего и международного права постоянно возрастает. В правовую систему России включается все большее число норм Таможенного союза, ЕврАзЭс, ВТО, других международных организаций. Акты таких интеграционных объединений часто вступают в конкуренцию с российскими нормативными правовыми актами.
Вы все время говорите в будущем времени, но, я так понимаю, современный проект "закона о законах" уже готов?
Талия Хабриева: Готов. Причем есть уже две версии. Первая версия была подготовлена нашим институтом еще три года назад по обращению Министерства юстиции РФ. Но судьба этого проекта до сих пор неясна. В прошлом году мы уже инициативно создали свой проект, предложив более широкую трактовку его содержания. Мы его обсуждали на разных и не только научных площадках и получили очень позитивный отклик.
При председателе Госдумы создается научный совет по правотворчеству. Вы верите в его перспективы?
Талия Хабриева: Если не верить в перспективу, тогда нет смысла заниматься своей профессией. Тем более когда речь идет о таких добрых начинаниях. Я верю в успех нового дела, потому что его подкрепляют не только политическая воля, но и традиция активного участия науки в законотворческой деятельности, которая сложилась еще в начале XIX века при подготовке первого Свода законов Российской империи и которая полностью не прерывалась даже в самые тяжелые для науки времена.