Я не оговорился. Даже во времена самого крайнего разгула национализма, захлестнувшего сегодня весь мир и Россию - тоже, Фазиль Абдулович всегда говорил, что он - русский писатель, воспевший свою родную и любимую Абхазию. Русский писатель - не национальность. Это принадлежность к великой литературной традиции. Это великое счастье, но и колоссальная ответственность.
Его отец был персом, родом из Ирана, бывшим владельцем кирпичного завода в Сухуми. В 1938 году был депортирован из СССР, и больше Фазиль никогда своего отца не видел. А мать - абхазка из горного села Чегем, где и воспитывался мальчик своими родственниками. Потом был Библиотечный институт в Москве, Литературный институт, работа журналистом в Курске и Брянске, редактором в абхазском отделении Госиздата. Только с 1990 года он постоянно живет в Москве. И всю жизнь пишет на русском.
О творчестве Фазиля Искандера, который давно является нашим живым классиком, написано так много, что не нужно повторяться. Конечно, главное его произведение - "Сандро из Чегема", подлинный эпос народной жизни и в то же время произведение модернистское, как и сага Уильяма Фолкнера о Йокнапатофе, вымышленном южноамериканском округе, в которой больше правды об Америке, чем в самых строгих реалистических произведениях.
Вот и у Искандера подлинные города и деревни Абхазии соседствуют с вымышленными. Он даже придумал две новые кавказские народности - эндурцев и кунгурцев, которых он сочинил еще в раннем детстве, устраивая между ними на бумаге вымышленные войны. Он, выросший в Абхазии, где мусульмане замечательно уживались с христианами, будучи представителями одного народа, и сегодня считает, что все религиозные войны во многом надуманы, только это уже не детская, но страшная фантазия.
И что бы ни написал Фазиль Искандер - повесть о Чике, "Созвездие Козлотура", "Кролики и удавы", "Человек и его окрестности", "Софичка" - он везде остается прежде всего мудрым и веселым человеком, как и его любимый герой - дядя Сандро. И его прямые высказывания на те или иные темы всегда мудры и афористичны. Давайте прислушаемся к ним. Может, мы что-то поймем?
- Если над недостатками страны хочется смеяться, значит, страна еще может выздороветь. Если смеяться над недостатками страны не хочется, значит, она уже погибла. Над погибшими не смеются.
- Экономика без базиса совести - это зверинец с открытыми клетками.
- Если бы самые идеальные законы автоматически ограничивали аморальные поступки человека, от этого могла бы захиреть совесть, разгруженная законами. И не устремится ли тогда бессовестность человека в такие области, куда не может проникнуть никакой закон?
- Отдельные люди поддаются воспитанию, но человечество в целом не воспитуемо. Божественный парадокс существования состоит в том, что мы, зная, что человечество не воспитуемо, должны жить так, как будто оно воспитуемо. Иначе наступит хаос.
- Сегодняшнее зло расплывчато и потому страшней. Что будет со страной, что будет с нами - никто не знает. При советской власти была уверенность, что хуже не будет. Сейчас такой уверенности нет. Советская власть, загнав нас в яму, тем самым оградила нас от пропасти.
- Свободный человек - это человек, чуткий к свободе другого, и потому он свободно и непринужденно самоограничивается. Понять свободу, как вещь для собственного потребления - все равно что сказать: "Я щедрый человек. Я хорошо угостил себя".
- Распад Союза я считаю огромной трагедией - распалась по-живому реально существовавшая человеческая общность. Вот сын недавно меня спросил, испытывал ли я дискомфорт из-за того, что отношусь, как теперь считается, к "лицам кавказской национальности". Да никогда раньше у нас таких глупостей не было!
- Я - безусловно русский писатель, много воспевавший Абхазию. Выбор русской культуры для меня был однозначен. Наша классическая литература признана всем миром как самая совестливая. Мы редко задумываемся над тем, что это же настоящее чудо: за каких-то 70 лет - с 1820-го (начало зрелости Пушкина) до 1890-го (зрелость Чехова) - в России была создана поистине великая литература. Европейской культуре на подобный процесс понадобилось почти 500 лет.
- Неумение народа ладить с другим народом есть продолжение неумения ладить человека с человеком. Да что тут винить народ! Нет предела подлости той интеллигенции, которая не только не способствует смягчению нравов, развитию народной самоиронии, а нагло зарабатывает дешевую популярность, разжигая националистические страсти.
- Определить национальный характер бывает не под силу даже величайшим умам. Но чем примитивней человек, тем он пристальней разбирается в "чистоте" крови. Хочется, что ли, скинуть на предков свои обиды и неудачи? А ведь, в сущности, национальных характеров нет, есть национально окрашенные добродетели и пороки. Иногда они так густо окрашены, что действительно кажутся национальными характерами.
- Патриотизм - это театр, где вход без билетов. И у каждого зрителя есть шанс стать актером. Одни именно по этим причинам бегут туда, а другие именно по этим причинам смущаются и проходят мимо.