Поделиться
Олег Олегович, когда человек болен, он, естественно, хочет как можно быстрее и без проблем получить оптимальную помощь. И ему совершенно не важно, какому ведомству принадлежит, в каком подчинении данное медицинское учреждение. Но...
Олег Янушевич: Я понял это "но". К сожалению, попасть в любое медицинское учреждение пациент не может. Хотя по закону он имеет на это право. Почему не может? На это есть разные причины. Человек нередко руководствуется привычками и привычной схемой получения этой самой помощи. И если он всю жизнь ходил в районную поликлинику или был прикреплен к ведомственной и его там все устраивало, то никогда не пойдет в частную или любую другую, которую не знает.
Срабатывает и чисто психологический фактор: знакомое кажется более безопасным. Кроме того, сейчас при обилии всяческой информации, в том числе медицинской, достоверных сведений о том, где проще и надежнее помощь, нет. Пациент не знает, где и чем он может воспользоваться. И если неожиданно в каком-то небольшом городке возникает острая необходимость в помощи, то он использует либо известную систему "03", или сарафанное радио, или систему "знакомый врач".
МГМСУ уже восемь лет строит новую университетскую клинику. Началось строительство, когда было одно медицинское законодательство, а достраиваем уже совершенно в других условиях.
Эти условия лучше или хуже?
Олег Янушевич: Они другие. Раньше наша клиника, в которой шел не только лечебный, но и научный, и образовательный процесс, финансировалась государством напрямую. Так происходит в большинстве развитых западных стран: университетские клиники всегда под крылом государства. А вот теперь мы должны встраиваться в московское здравоохранение и претендовать на часть денег московского страхового фонда. Иначе клинике не выжить. А страховой фонд Москвы, как и любого другого региона, подсчитан, но не резиновый.
Выходит, ваша будущая клиника в ущерб Москве?
Олег Янушевич: Увы, можно считать и так. В существующей системе она вынуждена претендовать на деньги региона. И в этом мы не одиноки. В такой же ситуации и федеральные научно-практические центры, базирующиеся в Москве, Питере, Новосибирске, Нижнем Новгороде и других крупных городах. Это сейчас огромная проблема. Проблема сохранения ведущих медицинских школ России - медицины высших достижений.
Это и есть переход здравоохранения на одноканальное финансирование, когда перед рублем станут все равны?
Олег Янушевич: В принципе, да. Заложенная в законе идеология отражает главный принцип его направленности на пациента. Однако нигде в мире чисто одноканального финансирования нет. Как я уже сказал, ведущие научно-практические центры и университетские клиники обязательно имеют дополнительные источники финансирования: грантовскую поддержку на образование, науку, на развитие. Эти центры не рассчитаны на лечение насморка или поноса. В них не только лечение сложных, тяжелых больных, но и научные исследования, которые призваны двигать медицину.
Когда наш профессор Дмитрий Пушкарь, главный уролог Минздрава России, начинал заниматься применением робототехники при раке простаты, этим владел только он и еще несколько хирургов. Для того чтобы отработать технологию, наш университет тратил колоссальные деньги на ее внедрение. А сейчас эта технология выходит на поток и скоро утратит свою экзотичность.
Поэтому?.. Что предлагаете?
Олег Янушевич: Предлагаю предусмотреть возможности дополнительного финансирования университетских клиник и федеральных центров за счет других источников. За счет целевой и грантовой поддержки.
Вы уверены, что такое возможно? Ведь финансирование здравоохранения значительно уменьшено?
Олег Янушевич: Все равно возможно, если понять, что дело не в самих деньгах, а в системе. Сейчас средства ОМС любого региона могут получать федеральные, муниципальные и частные медицинские учреждения. А я спрошу: среднестатистический российский пациент готов обращаться за помощью в частную клинику? И отвечу - не только за себя - не готов.
Не потому ли падает общее недоверие к отечественной медицине? Растет стремление получить помощь за рубежом?
Олег Янушевич: Это одна из важнейших причин. В рамках системы одноканального финансирования произошло определенное ослабление государственного медицинского сектора. Но при этом частные клиники по объективным причинам не могут взять на себя функции научно-исследовательских, образовательных и других центров. И даже лучший медицинский сервис частных клиник не перекроет, не заменит уровень (и существо) самой медицинской помощи.
Нам легко рассуждать о высоких материях. А вот как быть беременной, которая живет в деревне, где ни дорог, ни фельдшерско-акушерского пункта. Считается, что многие сельские больницы нерентабельны, а потому не имеют право быть. Вот что делать этой женщине? Молиться? Какому Богу?
Олег Янушевич: Это самая больная проблема российского здравоохранения. И опять же все дело в системе. Если сегодня мы будем создавать систему, при которой каждый студент, не имеющий представления о том, чем он хочет заниматься, и желает быть только Бокерия, в крайнем случае, ведущим хирургом в ведущей клинике... Рутинная, каждодневная помощь людям абсолютно не популярна. И впечатление такое, что скоро на первичном приеме, на оказании помощи на дому станут работать гастарбайтеры.
Недавно к нам в университет обратился приезжий, работающий на стройке, с просьбой подтвердить его медицинский диплом. И это не единичный случай. Перинатальные и другие крупные региональные центры фактически превращаются в некие магниты, притягивающие к себе квалифицированных опытных специалистов из первичного звена. При этом стать альтернативой федеральных центров они не смогут. Надо менять приоритеты. Будни здравоохранения основаны на первичной доступной помощи, которая и рядом, и достаточна квалифицированна, и достаточно современна. Она не для парада, она для конкретной своевременной помощи. И она, как и федеральные центры, - основная составляющая уважения к отечественной службе здоровья.