Это "умный дом", белое футуристическое жилище, обладающее "интеллектом" - множеством электронных девайсов, регулирующих все бытовые процессы, диктующее способ существования в нем. Небольшая сцена вмещает в себя комнату-студию, внутри которой соединены основные локации - спальня, столовая, ванная, гостиная - и остроумно придуманный второй этаж, от которого остался лишь пол как символ ожидания звука шагов и сопутствующей им опасности, проецируемый на верхнюю часть портала. Картину дополняет исходящий из полок-ниш почти клубный, кислотных оттенков свет, отбрасывающий неприятные тени на белые стены и лица.
Этот дом - реинкарнация домика Барби, идеал приверженцев стиля хай-тэк, комфортная среда которого буквально лишает воли.
"Навороченное" жилище отстраивает своих обитателей, напоминающих сгенерированных персонажей из компьютерных игр. В начале это почти голограммы, воспроизводящие образы героев из голливудских фантастических блокбастеров - Торвальд Хельмер с гладко выбритой головой, Нора в кислотно-желтом парике. В этих головах утрировано правильные, будто пропущенные через фильтр мысли. Буквально - дом кукол.
Персонажи, их модель поведения в начале истории принадлежат окружающему миру. Торвальд Александра Иванова - практически робот, идеальный мужчина среднего возраста. Не случайно у Ибсена сказано, что Хельмер считает себя безукоризненным чиновником. Он живет как принято - бегает на тренажере, ведет здоровый образ жизни, запрещает транжирить. К этому комплексу прилагается и идеальная жена, красивая ровно настолько, насколько это не будет слишком дорого, которую можно назвать умильно "белочкой".
Ольга Белинская (номинированная вместе со своим партнером в соответствующих исполнительских категориях) играет практически две роли, настолько радикально разная ее Нора в первом акте и в финале. Милая безделушка, манерно и автоматически произносящая слова, и живая, страдающая женщина, внезапно осознавшая ужас своего существования в "кукольном доме". Это изменение происходит по шажку, через интонации, которые постепенно становятся более жизненными, движения, переходящие от почти мультяшных к "человеческим". Нора начала, в отличие от ибсеновской, не думает о своем долге, за ее плечами нет темного прошлого и мучительных историй из него. Она наивна и упрощена, никаких мрачных мыслей у существа, которое искренне, с детским эгоизмом зациклено на себе, быть не может. Но постепенно исчезают позы, скопированные из фотосессий глянцевых журналов, надутые утиные губки, за ними остается лишь растерянность и неумение жить. В конце она, уже лишившаяся всех гламурных атрибутов, растрепанная, в простеньком сером платье, будет почти кричать о своей несамостоятельности и зависимости от мужчин, которые и подарили ей этот идеальный мир.
У спектакля "два дна", которые сходятся через финальный образ Норы. В текст Ибсена включены "вербатимы", рассказы-исповеди самих артистов, на которые они выходят без грима и в обычной одежде. Кто-то из зала, зрителям невидимый, задает им вопросы, цель которых - выяснить, насколько основные черты роли присущи исполнителю, узнать их личные истории.
В некоторых местах это не приживается, спектакль начинает "провисать", заставляя скучать и ждать окончания монолога. Однако это в высшей мере зависит от того, кто из артистов и о чем говорит. Вставки будто выстроены по нарастающей, по степени внутренней наполненности актеров. Если Кирилл Семин (Крогстад) и Светлана Обидина (фру Линне) предстают как "люди с улицы", просто работающие в театре, погруженные в бытовой пласт своей жизни, то в монологах Александра Иванова и Ильи Деля (доктор Ранк) есть уже жизненная драма, исключительная человеческая история. Вербатим Ольги Белинской и вовсе врастает в ее основную роль - многие ее слова отзовутся в финальном монологе Норы. И она единственная сыграет ибсеновскую сцену в своем реальном обличие, без грима. Образ и реальный человек здесь почти сливаются, в Нору вливается энергия реальной человеческой истории и насыщает изначально умозрительного, собранного из штампов персонажа. Внезапно начинаешь верить обоим этим женщинам, дистанция между которыми сократилась.
Но если актерская работа Ольги Белинской отмечена номинацией, то в лице Ильи Деля номинанты категории "лучшая роль второго плана" потеряли сильного соперника. Молодой артист играет возрастную роль доктора в острой, гротескной манере. Уже известный по сотрудничеству с Дмитрием Волкостреловым и заглавной роли в "Леньке Пантелееве" ("Золотая маска" привозила этот спектакль в рамках конкурсной программы в прошлом сезоне, был номинирован сам Илья), здесь Дель показывает свои иные возможности. Его Ранк - почти парализованный маразматик, разваливающийся на глазах, при этом показанный с жестокой иронией и насмешкой. Самый нелепый и одновременно самый честный из всех, он, как и положено, решит уйти самостоятельно, ускорив физический конец. Черной метки, которую он оставит как предупреждение друзьям, игрушечный дом на время не выдержит, не пройдя проверку смертью.
В спектакле Квятковского дом победил. История началась с Торвальда на беговой дорожке и этой же сценой закончилась. Электронная система смогла успокоить покинутого мужа.