09.04.2014 23:08
    Поделиться

    Спектакль по пьесе Платонова показали на "Золотой маске"

    На "Золотой маске" воронежцы показали спектакль по пьесе Андрея Платонова "14 красных избушек"
    Год назад на "Золотой маске" воронежский Камерный театр показывал предыдущий спектакль Михаила Бычкова по пьесе Платонова "Дураки на периферии". Новый спектакль Бычкова мог бы составить с ним "платоновский" диптих, отражая комедию в трагедии (так жанры прописаны у автора), но оказался сделан в ином регистре.

    Как "Дураки" будто нарочно были решены в неожиданном стиле "психологического" театра, так и "14 красных избушек" будто сопротивляются самим себе. Начинаясь с гротескной "московской" сцены встречи иностранного мыслителя, где шаржировано все, действие постепенно приобретает эпическую, фольклорную, сказочную интонацию, но, стремясь к метафорической многозначительности, натыкается на подводные камни почти при каждой попытке уйти на глубину.

    Морские глубины - один из ключевых образов пьесы и источник как зрительных, так и звуковых мотивов спектакля. Действие происходит в колхозе на берегу Каспийского моря в голод 1933 года. Море здесь и важная составляющая сюжета, и метафора, и собеседник: самые страшные мысли о пустоте и одиночестве, о грусти и бессмысленности, которые сильнее телесной смерти и самого голода, герои произносят в микрофон лицом к залу, доверяя их только шуму волн. Сам колхоз - металлически блестящая трехстенная конструкция, напоминающая и трюм военного корабля, и трехстенную комнату следователей, а заодно - палачей (сценография Николая Симонова).

    Вы стоите у начала, а я знаю уже конец. Мы не поймем друг друга

    Пространство сцены все уставлено трехлитровыми банками с песком - не столько морским, сколько пустынным: пустыня - второе "топографическое" определение места действия. Его бесконечно пересыпают и рассыпают, им очищаются, отмываясь от дальних дорог и перерождаясь для новой жизни. А финал окончательно утверждает безвылазную замкнутость распахнутого казалось бы пространства, сворачивая стены в одну тюрьму, бытовку, вагон поезда, захлопывая в нем людей. Море - голограмма на узком квадрате задника, перед которой замрут в обнимку полуживые люди и огромное бесформенное чучело.

    Персонажи спектакля порой обаятельны и безусловно несчастны, но лишены права на трагедию, принеся ее в жертву беспримесному и очень телесному ужасу, сумма которого и должна дать ощущение трагического. Главная героиня, Суенита, здесь не воплощение юной женственности, в ней уже нет пронзительного светлого лиризма - Суенита в исполнении Татьяны Бабенковой мечется по сцене словно валькирия, со спокойной или беспокойной улыбкой, отвечает всегда резко, если не ожесточенно. "Вы стоите у начала, а я знаю уже конец. Мы не поймем друг друга", - говорит один из персонажей. По этому принципу сделан и спектакль, не дающий права на личную трагедию тем, чья история вписана в другую трагедию с финалом, в который нет смысла верить и который вынуждает перечитать начало.

    Поделиться