И дело не только в том, что всякое литературное событие имеет свою долгую предысторию - ее имеет практически любое событие, но и в том, что для того, чтобы стать событием, всякая литературная новость должна чуточку устареть. Возможно, что именно это имел в виду Чехов, когда призывал писателей быть старомодными.
На прошлой неделе был озвучен "короткий список" премии "Национальный бестселлер". Впервые в этом году премия существует без своего отца-основателя, замечательного критика и переводчика Виктора Топорова, скончавшегося 21 августа 2013 года. Топоров создал премию буквально на голом месте, на одном, можно сказать, энтузиазме сопротивления... непонятно чему. Ее девиз - "Проснуться знаменитым" - вступал в явное противоречие с условием премии - издать победившее произведение тиражом пятьдесят тысяч, который издательства позволяют только в отношении известных авторов и, как правило, "несерьезной прозы". Зачем было искусственно "нагонять" огромный тираж писателю, который знаменитым еще не "проснулся", зачем ставить вагон впереди паровоза? Добился Топоров своей цели? Нет, конечно. Выжила премия? Еще как выжила! Ссылка на "Национальный бестселлер" прочно вошла в реестр издательских "знаков качества". Случилось литературное событие? Случилось. Но медленно и совсем не так, как замышлялось. Тем не менее без "Нацбеста" литературную карту современной России уже не представишь.
Но критик Михаил Визель справедливо заметил, что в "шорт-листе" "Нацбеста" этого года большинству финалистов уже поздно просыпаться знаменитыми.
Не Владимиру же Сорокину с романом "Теллурия"? Сорокин - уже дедушка русского концептуализма, культовое имя для определенного круга читателей.
Не Владимиру же Шарову с "Возвращением в Египет"? Шаров работает в прозе уже тридцать лет.
Зрелым литературным мужем является и Павел Крусанов с романом "Царь головы". И даже сравнительно молодой 34-летний Сергей Шаргунов проснулся более или менее известным больше десяти лет назад как один из лауреатов премии "Дебют". Его роман "1993" о событиях незабываемого для России года, который сегодня претендует на премию, на мой взгляд, первое по-настоящему зрелое произведение автора. Но беда в том, что славы оно ему не добавило. Зато этим романом, серьезным, многослойным, он завяз в литературе, как муха в патоке, потому что это и финал его литературной молодости, и одновременно начало какого-то нового пути.
Сегодня, 21 апреля, будет озвучен "длинный список" самой крупной премии страны "Большая книга". Его выбирали из более чем трехсот пятидесяти книг и рукописей. На сайте премии частично озвучен список номинатов. Владислав Отрошенко, Юрий Арабов, Игорь Свинаренко, Леонид Жуховицкий, Владимир Бондаренко, Светлана Алексиевич, Юрий Буйда, Дмитрий Липскеров, Сергей Шаргунов, Захар Прилепин, Владимир Шаров, Анатолий Курчаткин, Илья Бояшов, Виталий Третьяков, Сергей Каледин, Владимир Сорокин, Максим Осипов, Владимир Орлов, Дмитрий Глуховский, Роман Сенчин, Юрий Рост, Андрей Волос и другие. По большей части все это уже "зубры" литературного и журналистского процесса, и свои пятьдесят тысяч экземпляров они давно набрали и перебрали.
И это правильно. Премия - это игровое пространство, но какой интерес смотреть на игру начинающих, непрофессиональных игроков? Для этого существуют другие площадки - литературные интернет-порталы, форумы молодых литераторов, премия "Дебют", наконец.
Так что давайте перестанем будить неизвестных знаменитостей, которые сами не просыпаются. Все это из сюжета Герцена, который "разбудил" декабристов.
В России сегодня происходит достаточно сложный и интересный литературный процесс. Он на самом деле настолько сложен, что его не в состоянии описать современная критика, а ведь в советские годы и даже в девяностые она справлялась с этим более или менее успешно. Это процесс, который включает в себя множество компонентов, в том числе и премии. Но здесь и сложная и страшно разбалансированная издательская структура, когда выпустить книгу в маленьком издательстве - все равно что ее красиво похоронить. Здесь и до сих пор терзающая писателей якобы несправедливость в ситуации с так называемыми "массовой" и "серьезной" прозой: если большинство читателей хотят читать "то" и не хотят читать "это", то почему "то" - плохо, а "это" - хорошо? Критерии оценки "массовой" прозы понятны - тираж и популярность. А вот в критериях "серьезной" прозы царит полный кавардак.
Наконец происходят вещи более тонкие - как, например, состязание между "фикшн" и "нонфикшн", вымышленной и документальной прозой. Вы знаете, что новое поколение читателей все больше выбирает "нонфикшн", а не серьезный "фикшн" (фэнтези не в счет - это уже самостоятельная литературная империя)? А почему? Потому что они не хотят тратить эмоции на сопереживание вымышленным героям, вдаваться в психологические тонкости серьезного художественного текста.
Зачем им это? На фиг!
Я бы много еще чего мог сказать о современном литературном процессе. Если бы сам его понимал.
Проснуться знаменитым в литературе - это розовая мечта. Это как в кино. А вот заснуть знаменитым, а проснуться никому не нужным - это ох какая реальность!