Последний призыв бросили на борьбу с отрядами "лесных братьев" и УПА. Виктор Антонович Жук первую контузию получил в Одессе, 14-летним мальчишкой. Ему странно слышать, что люди с идеологией фашистов опять жгут его родной город. В 1945 году ему исполнилось 18. Наш разговор с председателем московской организации "Последний военный призыв" о войне: той Великой и этой - подлой и низкой.
Вы из легендарного последнего призыва. Сколько вас?
Виктор Жук: В прошлом году в Москве и Подмосковье нас оставалось две тысячи сто человек. Сейчас в живых, думаю, около полутора тысяч. А в 1965 году, когда было заседание Комитета обороны по празднованию 20-летия Победы, численность "последнего призыва" определили в 19 тысяч человек по России и три тысячи по Москве. С каждым годом уходит все больше фронтовиков.
Многие из "последнего призыва" успели повоевать?
Виктор Жук: Да. Кто-то дошел до Кенигсберга и Берлина, а оттуда попали в Маньчжурию. Не всем удалось попасть на фронт, но погибали уже после войны в 1945-1946-х годах в противоборстве с "лесными братьями" и бандеровцами. Я сам служил на Западной Украине и не понаслышке знаю, что это такое. Меня спас от расправы местный житель, который оказался фронтовиком, инвалидом войны. Носил орден Отечественной войны на внутренней подкладке пиджака. Сказал: "Ну-ка, парень, сними, от греха подальше, звездочку с шапки, погоны тоже спрячь пока". Рисковал страшно. Мимо нас прошла вереница подвод с трупами. Мой провожатый перекрестился, и мы поехали дальше.
Вы коренной одессит?
Виктор Жук: Да. Одесса - мой любимый город. Мне не было 14 лет, когда в августе нас бомбили фашисты. Массированный налет, немцы, видимо, разгружались перед дислокацией и "сыпали" по жилым кварталам. Я почувствовал специфический свист, меня приподняло от взрыва и бросило на землю. 10 дней вообще ничего не слышал. У меня младшая сестра родилась на снарядах...
Шутите?
Виктор Жук: Матросы везли боеприпасы. Беременная мама голосовала на дороге: роды приближались, нужно было ехать в больницу. Ну вот ее и посадили в кузов прямо на снаряды. Так что у меня боевая сестра, сейчас мучается в Одессе... А тогда и в страшном сне нам не могло привидеться, что в освобожденной от фашистов мирной, юморной и гостеприимной Одессе может такое твориться. Одесса - город интернациональный, национальность там одна - одессит. Кого только там не было: и греки, и евреи, и русские с украинцами, и болгары с румынами. Целые улицы были национальными. Никакой вражды мы, когда росли, не знали и не понимали. А сейчас бьют русских, мадам Тимошенко собирается "расстреливать русских из атомного оружия". Национализм пришел на Украину. Он ей не был свойственен.