Голландский художник сделал перформанс из жизни эрмитажных котов

Чтобы доказать, что искусство может гораздо больше, чем принято думать, голландец Эрик ван Лисхаут сделал для "Манифесты" проект "В подвале". Он реформировал жизнь котов, которые состоят на дворцовой службе со времен Елизаветы Петровны. Впрочем, его проект имеет отношение не только к истории Эрмитажа, но и практике современного искусства.

Среди предшественников Эрика ван Лисхаута можно вспомнить, например, Йозефа Бойса, который во время акции "Я люблю Америку, Америка любит меня" общался с койотом. Но Бойс апеллировал к архаике магического ритуала, а Эрик ван Лисхаут выстраивает параллели с социальной практикой государства.

Эрмитажные коты, живущие в подвалах дворца, для ван Лисхаута становятся символом невидимой части социальных структур, низов общества. Он работает с оптикой, которая проявляет и конструирует "невидимое" в социуме. Мир, который можно не замечать, а можно - менять к лучшему. Последнее возможно. Проект "В подвале" - тому доказательство.

Ваша работа связана с вопросом, может ли искусство изменить жизнь?

Эрик ван Лисхаут: Да, конечно. Так же, как и работа Томаса Хиршхорна "Срез". У нас совершенно разные проекты, но отношение к проблеме сходное. Я думаю, что искусство может изменить мир.

Почему Вы выбрали именно эрмитажных котов, чтобы продемонстрировать этот тезис?

Эрик ван Лисхаут: Каждый имеет право на безопасность и жизнь. Скажем, нелегальные иммигранты у нас в Голландии могут оказаться в тюрьме, поскольку у них документы не в порядке. Это достаточно тяжелые вещи, с которыми я работаю как художник. На этом фоне с кошками много проще. Можно вложить ту же идею, но в игровой, более легкой форме. Но отправной точкой для меня послужили перформансы Олега Кулика середины 1990-х. Это очень важные работы, ставящие серьезные вопросы о границах, о восприятии другого человека, об агрессии и непонимании друг друга…

Но Олег Кулик в перформансе представлял "Человека-собаку"…

Эрик ван Лисхаут: У него - образ собаки, у меня - кошки.  Связь, в общем-то, очевидна. К тому же я тоже занимаюсь перформансом.

Думаю, те, с кем вы работали в Эрмитаже, не восприняли это как перформанс… Кстати, вы легко нашли с ними общий язык?

Эрик ван Лисхаут: Ну, вначале все немного удивлялись. С кошками в Эрмитаже работают женщины. А тут я со своим кошачьим проектом. Но когда я начал рисовать животных, меня стали понимать. Подивились вначале: "О, он еще и рисовать умеет!". Но в результате взаимопонимание потихоньку наладилось.

Команда была небольшая?

Эрик ванн Лисхаут: Да. Кроме сотрудников, в Эрмитаже с котами работают волонтеры. Человек десять. На самом деле, работы там уйма. Нужно же убирать за кошками, кормить их, лечить, кастрировать и стерилизовать.

А как насчет взаимопонимания с кошками? Вы же написали на плакат: "Я не говорю по-кошачьи".

Эрик ван Лисхаут: Это тоже очень важно. Если вы ругаете их  или обращаетесь с ними грубо, они не слушают, просто уходят. Кошки всегда живут сами по себе. С ними нужно быть точным, и терпеливым, конечно.

Сколько кошек вы тут встретили?

Эрик ван Лисхаут: Думаю, пятьдесят. Но всего здесь их около ста. Михаил Пиотровский видел, что мы почистили подвалы. Сделали спальные места для кошек, оборудовали кошачью кухню. Сделали новые "переноски". В общем, получился такой кошачий отель. Ситуация стала намного лучше. Пиотровский разрешил даже купить стиральную машину для кошек. Для полноты картины. Круто.

Стиральную машину для кошек?

Эрик ван Лисхаут: Там же много тряпок, на которых они лежат, спят. Их надо стирать.

У вас любимчики появились?

Эрик ван Лисхаут: Подождите, сейчас покажу в мобильнике снимки. Эта - Мэри. У нее осталось только несколько зубов. Она уже старушка. Но она и сейчас очень красивая кошка. Еще есть Зита, Жозефина. Теперь у них появился кот, которого назвали Эрик. Откуда-то с улицы прибрел.