Как можно отличить хорошего режиссера от плохого?
Адольф Шапиро: Хороший режиссер тот, с которым артисту интересно вне зависимости от результата. Не существует объективных критериев оценки творческого продукта. Для меня критерием служит не публика и не критики, не внешний успех постановки, а то, стал ли спектакль частью биографии, изменился ли ты чуть-чуть после него.
Вы совершаете ошибки в работе?
Адольф Шапиро: То, что их много - понятно. Мы такие, какие мы есть, со своими изъянами. Это жизнь. Более того, и в спектакле должны быть недостатки, без них было бы скучно. Как скучна идеально красивая модель на обложке журнала. Возвращаясь к вопросу об ошибках, я, например, по-настоящему начинаю понимать спектакль, только когда приступаю к работе с артистами. Плохо не иметь режиссерского плана перед началом работы, но я отталкиваюсь от конкретных актеров, и от того иногда получается, складывается, а иногда нет.
Есть ли для вас табу, вещи, неприемлемые для вас на сцене?
Адольф Шапиро: Нет, не представляю. Это все равно что спросить: какое дерево в лесу вы хотите срубить? Может быть, что-то лично мне нравится больше, а что-то меньше. Но это не значит, что это не имеет права на существование. Например, я не терплю мат на сцене, но недавно прочитал пьесу "Трактористы". Там все диалоги построены на мате. Я читал и понимал, что по-другому эту историю написать нельзя.
Когда только начинался ваш профессиональный путь, вы предчувствовали успех?
Адольф Шапиро: Нет, конечно. Это загадка жизни. Как человек предчувствует в себе профессию? Что за внутренний голос ему подсказывает? Это метафизика. Природа творчества такая же. Мы анализируем пьесу, с трудом пробираясь к смыслу, пытаемся понять закономерность происходящего. Это надо делать, но линия закономерности состоит из точек случайностей. Они-то и составляют поэзию жизни. Суть каждой сцены также составляют случайности. Как сделать так, чтобы у зрителей возникало удивление перед каждым событием? Этот вопрос я задаю себе всю жизнь.
Какого артиста боитесь?
Адольф Шапиро: Важного. Я люблю фразу величайшего актера XX века Чарли Чаплина. Его спросили, что такое талант, и он ответил: "Высшая форма добросовестного отношения к делу". В актере должен быть микроб игры, мастерство на втором месте.
Как найти выход из творческого кризиса? Найти вдохновение?
Адольф Шапиро: В последние годы я работаю во временных рамках, это воспитывает способность репетировать, когда не хочется. Когда у меня был свой театр, я говорил, пойдем в кафе или пойдем выпьем, что-то сегодня не идет. Сейчас все по-другому, и время и условия воспитывают. Вообще, за репетицию надо что-то сделать. Вопрос: что? Взрастить какие-то ростки, но ведь можно и посеять для начала. Режиссер, как и актер, должен обрести свободу следовать своему импульсу. Современный театр для меня - это режиссер, чувствующий как артист, и актер, думающий как режиссер. Эфрос как-то сказал: "Хорошо бы ставить всю жизнь одну пьесу". В общем-то, мы и ставим всю жизнь одну пьесу.
За что вы боритесь в своих спектаклях?
Адольф Шапиро: Я давно уже ни за что не борюсь. В искусстве не надо заниматься борьбой, и жизнь это не борьба. У Брэдбери есть замечательная мысль: "Чтобы что-то понять, надо ничего не делать". Если говорить о каких-то социальных вещах, противно прикасаться к этому. В силу каких-то обстоятельств, человечество в какой-то момент поменяло независимость на безопасность. Борюсь за то, чтобы музыка хорошая звучала внутри спектакля. Если говорить о героизме, для меня ближайший пример, это академик Сахаров: человеку отключили микрофон, а он продолжил говорить, он говорил, потому что не мог не сказать.
А какая у вас сверхзадача?
Адольф Шапиро: Не стареть. Пожалуй, это главное. В старости человек становится пародией на самого себя. Не стареть внутренне, это очень важно.