Поделиться
По данным СОСПП, за четыре месяца 2014 года падение промпроизводства было зафиксировано в 26 регионах России. Свердловская область по динамике объемов производства заняла второе место с конца (91 процент по отношению к аналогичному периоду прошлого года), хуже результат показала только Ульяновская область (90,4). Между тем соседи по УрФО вышли на индексы 100,2 процента (Челябинская область) и даже 113 (Тюменская).
По словам председателя комитета СОСПП по промышленности и взаимодействию с естественными монополиями Анатолия Сысоева, особенно заметно падение в секторе обработки древесины (91,8 процента), производстве резинотехнических изделий и пластмасс (74,8), машин и оборудования (69,1). Объем экспорта сократился на 16 процентов. По индексу отгруженной продукции отрицательная динамика не так явно, но тоже прослеживается.
Анализируя причины производственного кризиса, чиновники и промышленники разошлись во мнениях. Так, в областном минпроме считают, что ухудшение показателей во многом объясняется ростом себестоимости товаров, которая, в свою очередь, тесно увязана с энерготарифами и процентными ставками по кредитам. Есть и специфические факторы.
- В частности, снижение производства в секторе электротехнического оборудования можно объяснить тем, что многие сетевые организации снизили объемы инвестиций в строительство объектов генерации, стали больше ориентироваться на ремонт. Определенную роль сыграла и политическая обстановка на Украине: например, Уралмаш потерял заказы ГОКов, - говорит заместитель начальника отдела машиностроения и ОПК Александр Ужицкий.
Анатолий Сысоев, напротив, уверен: краеугольным камнем сегодняшних проблем являются не смена корпоративных векторов и не региональные особенности, а кредитно-финансовая политика в стране в целом.
- В России сегодня денежная масса равна 47 процентам ВВП. Более того, ее уменьшают, борясь с инфляцией, тогда как в развитых странах этот показатель выше 100 процентов, - рассуждает эксперт. - С 2000 по 2013 годы курс доллара практически не менялся: 28,16-32,9 рубля, в то время как инфляция за тот же период выросла в 3,7 раза. Что это значит? Что цены на импорт не менялись, а себестоимость российских товаров выросла в 3,7 раза, цены экспорта в пересчете на рубли упали, наши товары стали неконкурентоспособными.
Реальный курс доллара, на взгляд промышленников, равен 40-50 рублям. А реальная денежная масса в стране должна составлять порядка 100-120 триллионов рублей. Отсутствие "живых" денег у предприятий вынуждает их прибегать к перекредитованию, взаимная задолженность бизнеса уже достигла 58 триллионов рублей. Нет денег для обращения товаров, закупки сырья - нет роста производства.
- Кризис неплатежей в народном хозяйстве нарастает. Частные компании исполняют свои обязательства, а вот бюджет, естественные монополии запаздывают до полугода. Так формируется вал, который затрагивает каждого партнера (выплата налогов и зарплат). Думаю, правительство видит, что происходит с базовой для Урала отраслью - металлургией. В 2013 году она отгрузила рекордное количество продукции, но бюджет от налога на прибыль почти ничего не получил, - говорит управляющий директор Северского трубного завода Михаил Зуев.
По его мнению, толчком к росту производства, а соответственно и поступлений в бюджет, мог бы стать внутренний толлинг. Напомним, что под этим понимается схема производства с особым режимом таможенного оформления грузов, когда заказчиком является иностранная организация, закупающая сырье внутри страны без уплаты НДС и передающая его на переработку.
- Весь металлургический комплекс России за 10 лет перевооружился, а отечественные машиностроители на этом не смогли заработать. Международные холдинги размещают производства в Индии, Тайланде, Китае, но не в России, где заводы не загружены на полную мощность. Все потому, что у нас в стране не созданы условия для размещения оборудования "без высокого интеллекта". Доходит до абсурда: чтобы иностранный резидент мог разместить заказ на российском заводе всего в 40 километрах от того города, где находится офис, надо вывезти сырье за пределы России, а потом ввезти обратно - оба раза через таможню, - возмущается Михаил Зуев.
- Подстегнуть промышленный рост могут новые финансово-организационные механизмы. Надо, к примеру, ставить вопрос о выдаче краткосрочных кредитов под оборотные средства - тогда активизируются взаимные платежи предприятий. Но, чтобы внедрить такой механизм, следует внести поправки в законодательство, - рассуждает Анатолий Сысоев.
Поэтому промышленники предлагают установить контрольные цифры для ЦБ РФ: ставка рефинансирования должна быть на уровне 4-5 процентов, ставка кредитования реального сектора - инфляция плюс один процент. Сегодня, по словам бизнесменов, банки кредитуют реальный сектор по остаточному принципу и по ставке 15-20 процентов. С точки зрения доходности финансистов больше привлекают нефтегазовая отрасль и торговля.
Господдержка, о которой много говорится, по сути, капля в море. Гендиректор "Пумори-СИЗ" Александр Баландин привел красноречивый пример: за год его предприятие уплатило порядка 200 миллионов рублей налогов - столько же, сколько Свердловская область выделила для всех промышленных компаний на компенсацию процентных ставок по кредитам в 2013 году. Да и регламент предоставления господдержки вызывает вопросы. В частности, на Среднем Урале сбор заявок на субсидирование нового оборудования осуществляется до 7 июля, причем только по фактически понесенным затратам. Планируемые во втором полугодии капиталовложения в основные фонды фактически вылетают из реестра.
Денис Усков, заместитель директора представительства Внешэкономбанка в Екатеринбурге:
- Говорить, что денег мало, - лукавство. Азиатские рынки открыты и азиатские инвесторы готовы вкладывать деньги в Россию, крупный бизнес - в ТЭК, небольшие инвестфонды - в реальный сектор, инфраструктуру. Проблема - в оформлении проектов. У международных инвесторов жесткие требования. Экономисты предприятий, которые занимаются текучкой, эту задачу выполнить не в состоянии, а нанимать консалтинговую компанию не все хотят. Да, услуги PWC или KPMG дороги, но есть масса альтернативных компаний. Иногда на это уходит год, но финансирование предоставляется на 10-15 лет.
Владимир Черкашин, председатель Уральского банка Сбербанка России:
- Деньги в Свердловскую область идут. В частности, мы принесли на 100 миллиардов рублей больше, чем собрали здесь. На долю бизнеса в портфеле приходится 30 процентов, в некоторых сегментах даже больше. Примерно такой же баланс у ВТБ, Газпромбанка. Объем денежных средств, работающих в экономике, вполне сопоставим с бюджетами территорий. Другое дело, что хочется иметь не только кредитные каналы, но и те, что сразу направляются на развитие инфраструктуры. Эта часть очень слаба.
Нельзя резко увеличивать денежную массу в стране: инфляция делает конкурентоспособной продукцию, но разрушает жизнь граждан, следовательно, длительной и высокой она быть не может. Говорить надо об инвестиционной эмиссии, которой сегодня нет. Государство в целом не определилось с экономической политикой, минэкономразвития и минфин спорят между собой. Алексей Улюкаев говорит: чтобы подтолкнуть экономику, нужен триллион рублей инвестиций. ЦБ озвучивает другую цифру: 200-300 миллиардов через софинансирование в различной форме (прямое вложение, гарантии, субсидии).
А как у соседей
На Южном Урале для предотвращения падения промпроизводства развивают импортозамещение, местную кооперацию и стремятся диверсифицировать экономику. Так, в регионе реализуются проекты в рамках внутренней кооперации, например, в Трехгорном на базе системообразующего атомного предприятия - приборостроительного завода - создается центр кооперации машиностроительных предприятий "Трехгорный". Правительство Челябинской области на конкурсной основе предоставляет государственные гарантии (по данным на 2 июля их получили 9 организаций на реализацию 10 инвестпроектов), льготы по налогам на прибыль и имущество организаций.
- Диверсификация является важнейшим инструментом сдерживания кризисных явлений в экономике, что уже продемонстрировал кризис 2008 года, - говорит министр экономического развития Челябинской области Елена Мурзина. - Она помогает Челябинской области компенсировать выпадающие доходы от металлургии за счет роста налоговых поступлений от других отраслей. Прежде всего это касается моногородов. Если в самом начале акцент был сделан на развитие малого бизнеса и создании альтернативных производств, то сейчас речь идет об изменении продуктовой линейки градообразующих предприятий моногородов. Как следствие, по итогам января-мая 2014 года в моногородах по сравнению с другими муниципалитетами области отмечается наибольший рост промышленного производства: в Карабаше - 118,7 процента, Усть-Катаве - 113,9, Миассе - 108, Магнитогорске - 103,8 процента.