Если вы добрались до Петербурга, то уж, конечно, придете в Эрмитаж, а уж там, надеюсь, вам не удастся не заметить Манифесту и не дойти до Главного Штаба. Манифесту, кочующую Европейскую биеннале современного искусства, которая впервые добралась до России и нашей Северной Венеции, многие эксперты считают главным событием этого года в России в области современного искусства. Не забывая, впрочем, порой добавить, что она не столь радикальна и политизирована, как от нее привыкли ожидать.
Им, видевшим все десять Манифест за прошедшие двадцать лет, конечно, виднее. Но в чем не откажешь куратору основного проекта Каспару Кенигу, так это в том, что он превратил пространство Главного Штаба не в ничейную полосу между, условно говоря, музеем и площадью, а в живой мир, открытый сегодняшним вопросам. Здесь грандиозность почти оперных декораций-руин от Томаса Хиршхорна переходит в простор сшитых из штапеля, ситца, шелка работ Тимура Новикова… Сага о подвальном существовании котов Эрмитажа от Эрика ван Лисхаута (позволяющая увидеть царский дворец и высокое искусство с новой, неожиданной точки зрения) перекликается с "возвышенным" (буквально) созерцанием огромной эрмитажной люстры, который нам дарит японец Тацу Ниси. Вокруг этой люстры он выстроил небольшой домик, в окно которого можно увидеть точно такой же светильник - но в пространстве большого зала. Говорят, что его планы приближения зрителя к высокому были более радикальны, и он даже предлагал избрать в качестве возвышенного объекта ангела на Александровском столпе. Но люстра тоже не низко висит.
Наконец, вопрос о том, существует ли единственно верная точка зрения на что бы то ни было, задает … кукольный мультфильм, где в роли знаменитых рыцарей - подлинные куклы итальянского театра XVI века. Мультфильм вроде бы на сюжет, знакомый любому школьнику - о крестовых походах. В основе сценария - только исторические документы. Но рассказчик Ваэль Шавки берет за исходную не точку зрения европейских историков, а народов Ближнего Востока, которых рыцари огнем и мечом знакомили с основами европейской христианской цивилизации. Получился вполне полноценный хоррор. Даром, что мультфильм.
Но в идеале Основным проектом Манифесты не стоит ограничиваться. Если перейти Дворцовый мост и выйти на Университетскую набережную, то тут рукой подать до Первого Кадетского корпуса, где можно посмотреть Параллельную программу Манифесты 10. Тут руины уже не оперные, а слегка подновленные. Их пространство отсылает не столько к Пиранези, сколько к безбытному демократизму арт-сквотов. Но пусть не обманет вас "простенькая" рамка экспозиции. Ее сюжеты выстроены жестко, эффектно, умно. Здесь современное искусство двигается не в сторону музейного паркета, а как бы еще не совсем покинуло пространство улицы-коммуналки-подъезда. Оно еще не шагнуло на театральную сцену, но пьеса уже идет. И, например, главный герой инсталляции Ирины Кориной "Торжество" лежит ничком в костюме "Глобуса" (и непременной ракетой вкруг орбиты) пред деревянными ступеньками. Он был совсем вроде готов к покорению мира-сцены-театра. Но перманентное торжество, требуемое от него по рекламному сюжету, оборачивается крушением. Отчаяние в упаковке инфантильного оптимизма похоже на растерянность актера, потерявшего суфлера. Но что, если речь о гибели всерьез?
Понятно, что фламандцы из коллекции князей Лихтенштейн и итальянцы из Академии Каррары в Бергамо в ГМИИ - вне конкуренции. Но если вы уже в Москве на Волхонке, то сделать пару шагов до Отдела личных коллекций будет очень кстати. Здесь показывают дары, которые переданы музею за последние три года наследниками художника Эдуарда Штейнберга и исследователя русского авангарда Рудольфа Дуганова и его супруги, поэта Всеволода Некрасова и ученых Виктора и Клары Лебединских.
Фактически перед нами три московских коллекции, плюс обновленная постоянная экспозиция работ Владимира Вейсберга, приуроченная к его 90-летию. Очень разные, но равно притягательные тем, что позволяют почувствовать очень личное, приватное пространство людей, для которых эти картины были не музейными экспонатами, но спутниками, собеседниками. Давно известно, что коллекции - портрет собирателя. Но в данном случае эти портреты тем более любопытны, что речь идет о людях неординарных, с мощным даром, без которых "не полна" история отечественной культуры второй половины ХХ века. Коллекции проявляют корневую систему этой культуры, позволявшую ей оставаться живой вопреки тошнотворному официозу.
Это корневая система весьма разветвлена. Но все же очевидны, с одной стороны, традиции Серебряного века, которые ощутимы даже во "Флоксах" 1948 года, написанных "голуборозовцем" Павлом Кузнецовым, в портрете жены 1941 Артура Фонвизина, во "Дворе мечети" (1928) Евгения Лансере… Эти все работы из коллекции московских ученых Лебединских. Между прочим, среди картин из их коллекции можно увидеть и работы дедушки Владимира Яковлева - Михаила Яковлева. Мосты в пейзаже "Москва. Декабрь" (1913) от Яковлева-старшего явно помнят о парижских видах Марке.
С другой стороны, "энергия заблуждения" футуристов, драйв и отвага их поиска дали импульс исследованиям, например, Рудольфа Дуганова, ученика Харджиева, инициатора издания собрания сочинений Велимира Хлебникова в шести томах, одного из организаторов музея Хлебникова. Дуганову принадлежала отличная коллекция футуристической книги. В его собрании, например, были литографии "Война" Натальи Гончаровой, рукописная книга "1918", над которой работали три богатыря нового искусства - Алексей Крученых, Василий Каменский, Кирилл Зданевич.
Наконец, из начала ХХ века идет стремление художников преодолеть, раздвинуть границы разных искусств, найти собеседников среди собратьев-поэтов. Эти беседы оказывались на редкость плодотворны. Среди самых известных встреч - соединение стиха Всеволода Некрасова "Живу Вижу" с картиной Эрика Булатова. На выставке можно увидеть 70 работ из коллекции поэта Всеволода Некрасова, что складывалась на протяжении полувека. Наследники передали в дар ГМИИ 335 произведений, в том числе - произведения Олега Васильева, Эрика Булатова, Франциско Инфанте, Михаила Рогинского, Владимира Немухина, Оскара Рабина, Николая Касаткина. Картины, рисунки, акварели, которые в свою очередь были дарами дружбы.
Если уж проводить лето в городе, то с Джеймсом Бондом. Выставка "Дизайн 007: 50 лет стилю Джеймса Бонда" - один из самых эффектных проектов перекрестного года Великобритании и России.
Замечательна тем, что на нее можно идти компанией в любом составе. Девицы и дамы глаз не отведут от нарядов "девушек Бонда", дети - от модели вертолета (слава Богу, не в полную величину) и закольцованного показа трюков Бонда (предусмотрительно вырезанных из слегка увядших старых фильмов), мужчины - от золотой красотки в золотой комнате, созданной по мотивам декорации в "Голдфингере" (1964) (то бишь - золотом пальце)… И все (проверено!) не обойдутся без селфи на фоне первого автомобиля суперагента, выжившего в 23 фильмах франшизы, которой стукнуло полвека. Пять этажей Мультимедиа Арт Музея превращены в сценическую площадку - и дизайн экспозиции не столько раскрывает секреты аттракционов "бондианы", сколько очаровывает страшилками-ловушками-фокусами.
Конечно, можно иронизировать по поводу того, что, мол, весь этот дорогущий блокбастер, приготовленный на десерт к культурной программе Лондонской Олимпиады 2012, рассчитан на простодушного зрителя, готового радоваться любому гаджету антикварного вида и спецназначения. Но ни Бонд, ни "Дизайн 007…" не так уж "элементарны", как кому-то может показаться. Перед нами продукт, в котором и экскурсу в историю "холодной войны", и отсылкам к сословной иерархии английского общества находится место. Не говоря уж об истории кино, моде и фирменной британской самоиронии.
Наконец, к "Дизайну 007…" имеет смысл присмотреться еще по одной очевидной причине. Пока у нас думают, неужели действительно так уж необходимо предоставить нормальное здание музею кино и как его можно использовать, британский джентльмен на службе Ее Величеству переходит с экрана в залы лондонского Барбикан центра, а оттуда начинает вояж по миру. Конечно, для такого вояжа (помимо финансов) нужно было иметь раскрученный в мире бренд, сохранить архив (он - собственность компании ЕON Production Ltd, которой принадлежат права на фильмы "бондианы" ), и суметь заставить зрителей полюбить, как родной, набор традиционных ценностей джентльмена-шпиона-денди. Иначе говоря, предложить публике игру, в которую ей захочется играть. А уж как она будет называться, "казаки-разбойники" или "007: координаты "Скайфолл", дело десятое.