К празднованию юбилея Эрмитажа приурочена также международная научная конференция "Археология и история Боспора". О том, почему международная встреча археологов на Боспоре чрезвычайно актуальна, рассказывает директор Государственного Эрмитажа Михаил Пиотровский.
Откуда взялась эта идея - отметить юбилей Государственного Эрмитажа именно в Керчи?
Михаил Пиотровский: Во-первых, к празднованию 250-летия мы не вчера начали готовиться, и даже не в феврале этого года. Музейные выставки расписаны, как правило, на несколько лет вперед. Выставка "В бою, на турнире, на охоте..." - не исключение. Но мы сделали ее несколько раньше намеченного в качестве особого жеста дружбы нашим крымским коллегам и вопреки обычаю финансировали ее за счет Эрмитажа. Это, если хотите, уточняющая ремарка. Во-вторых, почему выбрали Керчь... Вообще-то мы отмечаем здесь не только 250-летие Эрмитажа, но и 80-летие начала изучения Мирмекии. Было такое древнее Боспорское царство, центром которого были города на месте нынешней Керчи. Мы уже 80 лет ведем здесь раскопки и многими экспонатами обязаны именно археологическим находкам здесь. К слову, международная научная конференция, посвященная археологии и истории Боспора, была запланирована в 2013 году. И, к счастью, все участники, которые планировали приехать, не изменили своих планов. Кроме петербургских исследователей, в конференции участвуют коллеги из крымских музеев, из Украины, Белоруссии. В основном это археологи, работающие с древностями.
Вы хотите сказать, что археологи далеки от сиюминутных забот дня?
Михаил Пиотровский: И да, и нет. Мы как раз обсуждали с коллегами на "круглом столе" острые вопросы сохранения археологического наследия Крыма. Сегодня в Крыму идет очень большое строительство - дорог, моста... А в Крыму, где ни копнешь, всюду - памятники древности. Когда Крым был в Украине, памятники должны были защищать украинские законы. Сейчас на территории Крыма действуют российские законы. Соответственно, археологам нужно вместе думать, обсуждать, как их лучше применять, чтобы...
Защититься от застройщиков?
Михаил Пиотровский: Я бы по-другому формулировал. Можно подумать, как сделать так, чтобы археологические работы стимулировались инвестиционным развитием. Вторая проблема - как противостоять тем, кого называют нежно кладоискателями, а не черными археологами. Они очень агрессивно действуют на всей территории Северного Причерноморья... Так что проблемы у археологов, работающих здесь, общие.
Тогда какие линии защиты возможны?
Михаил Пиотровский: Их две. И они взаимосвязаны. Союз музеев России поддержит проект создания Восточно-Крымского историко-культурного заповедника. Сегодня есть историко-культурный заповедник в Керчи, но его территория невелика. В Восточном Крыму нужен большой заповедник, который будет и заказывать реставрационные работы, и осуществлять их, и вести переговоры с инвесторами. Сейчас любят ссылаться на старый советский опыт. Он, мягко говоря, был очень разный. Но тогда при любом строительстве до 10 процентов его бюджета шло на археологические исследования того места, где собирались строить дорогу, плотину... В свое время активное применение этого закона дало хороший толчок развитию археологии. Закон и теперь существует. И сейчас нужно его энергично, я бы сказал, агрессивно, применять. Это касается и Крыма, и Петербурга, и Северного Кавказа... А для начала, если мы говорим о Крыме, создать большой Восточно-Крымский заповедник. Причем он должен быть не просто орудием защиты памятников, а стать такой культурной силой, с которой обязаны считаться все.
Иначе говоря, раскопки должны идти за счет строительных фирм? Я правильно понимаю?
Михаил Пиотровский: Но это не всегда получается. Согласно закону - да. Везде, где, скажем так, есть опасность уничтожить памятник древности, должны проводиться археологические раскопки. В случае серьезных находок строительство может ставиться под вопрос. Газопроводы в Сибири поворачивали, чтобы не допустить уничтожения природного наследия.
Вокруг музейных экспонатов из Крыма, показанных на выставке в Амстердаме, теперь юристы копья ломают, решая, кому их возвращать. Свою позицию вы можете обозначить?
Михаил Пиотровский: Я не хочу комментировать этот вопрос. Для начала мы должны не мешать юристам. Это как раз тот случай, когда ажиотаж вокруг весьма сложной юридической проблемы реально мешает ее решению. Люди, которые в жизни археологией не интересовались, вдруг начинают рассуждать о "скифском золоте". Речь не о золоте, а о памятниках древних культур. Скажем, змееногая богиня из камня - важный символ города Керчь. Мы на конференции смотрели музейную экспозицию - на ее месте сейчас только фотография скульптуры. В Амстердаме были вещи из конкретных музеев: четырех крымских и одного киевского. Эти вещи, с моей точки зрения, и должны вернуться в родные музеи. Независимо от того, где музей находится. Музей - это единый организм, который без своих коллекций и их истории просто не существует. Есть еще и практика музейного обмена выставками. Музей должен не бояться, что, посылая вещи на выставку, он может не получить их обратно по той или другой причине. Справедливой или не очень... Должны быть всегда гарантии возврата вещей в музей. Если говорить о выставке в Амстердаме, гарантии были даны.
Иначе музей будет оказываться "крайним" в любом политическом конфликте? И после этого можно говорить о музеях как "культурной силе"? Скорее уж заложники.
Михаил Пиотровский: Конечно, музеи могут проигрывать споры с танками. Но где нет танков, они могут выиграть. Их сила - в сохранении памятников прошлого, в формировании и поддержке коллективной памяти народов. В нашем случае речь не только о возвращении собственности, речь о гораздо большем - о праве музеев на то, чтобы иметь свое лицо и свои коллекции. Именно музеи способствовали изменению международного права и введению в него системы гарантий для выставочной деятельности даже в условиях имущественных споров.