Санкции не устанавливают специального блокирующего режима для инфраструктурных проектов, как, например, это сделано в отношении отдельных секторов российской экономики. Это связано с тем, что определить "инфраструктурный проект" для применения санкций очень сложно. Инфраструктура попадает под санкции через общие ограничения: во-первых, через включение в "черные списки" США и ЕС ключевых игроков инфраструктурного рынка, во-вторых, путем распространения секторальных санкций на главных спонсоров российских инфраструктурных проектов - госбанки. Исключение сделано в отношении крымских проектов. Совет Европы в своих документах определил, что такое "крымская инфраструктура", и установил полный запрет на инвестирование в нее.
Первая потенциальная проблема обусловлена наличием "черных списков" США и ЕС, включение в которые означает полный запрет на ведение бизнеса с российскими лицами и компаниями из списков. Главные игроки инфраструктурного рынка, например Аркадий Ротенберг и Юрий Ковальчук, включены в списки США и ЕС. "Черные списки" ограничили возможность партнерства европейских, американских и российских компаний. Крупные инфраструктурные проекты требуют консолидации политических, финансовых ресурсов и профильного опыта, поэтому реализуются при помощи специальных проектных компаний (СПК). Под куполом СПК объединяются необходимые ресурсы. Сегодня консорциумы с участием европейцев, американцев и российских компаний из "черных списков" под запретом, независимо от доли, которой владеет санкционированная российская компания в СПК.
Европейские законодатели оказались либеральнее своих американских коллег. Например, бизнесмен Геннадий Тимченко и связанные с ним компании ("Стройтрансгаз", "Волга Груп", "Стройгазмонтаж") попали под санкции США, при этом санкции ЕС обошли Тимченко стороной. Это означает, что юридически европейские компании могут сотрудничать с Тимченко, не нарушая законодательство о санкциях. Помимо точечных несовпадений в действующих лицах, санкции США и ЕС имеют системные различия. Например, подход американцев и европейцев при формировании списков отличается. Американцы прямо включают в такие списки компании, а европейцы в большинстве случаев предлагают идти по пути обобщений через корпоративный тест. Это означает, что компании российских бизнесменов, чьи имена внесены в "черные списки", прямо не названы в документах Совета Европы и для применения законодательства о санкциях европейцам придется в каждом случае разобраться с тем, является ли такая компания связанной с бизнесменом из "списка невъездных".
Вторая проблема для инфраструктуры создана секторальными санкциями, а именно включением в секторальные списки российских госбанков, в том числе главных спонсоров инфраструктурных проектов: ВТБ, Сбербанка, Газпромбанка.
Практика в России сложилась так, что банки из числа санкционированной пятерки - это не просто кредиторы, а, как правило, активные участники кредитуемых СПК, имеющие значительную долю в проекте. Санкции, по общему праву, запрещают финансировать и покупать акции/доли компаний, в случае если доля владения указанных банков превышает 50%. Американские и европейские банки не смогут кредитовать российские инфраструктурные проекты, если доля участия санкционированного банка в таком проекте превышает 50%.
В случае если доля участия банка будет снижена, риск применения санкций снижается. Может возникнуть вопрос - снижается ли такой риск или исключается? Однозначного ответа на этот вопрос не существует. Отсутствие однозначных ответов - важная юридическая особенность санкций. Формулировки предполагают возможность различного толкования конкретных положений и открывают как возможности для расширительного толкования, так и для потенциального оспаривания применения санкций.
Наконец, третья проблема связана с тем, что европейские санкции наложили полный запрет на инвестирование в инфраструктурные проекты на территории Крыма и Севастополя. При этом европейцы объяснили, что в их понимании означают крымское "инвестирование" и крымская "инфраструктура". Под инвестированием понимается не только кредитование, но и право создавать СПК, приобретать соответствующие ценные бумаги и др. - по сути, каким-либо образом участвовать в реализации проектов. Под развитием "крымской инфраструктуры" Совет Европы понимает деятельность в трех отраслях - транспорта, связи, энергетики, а также добычу нефти, газа и минеральных ресурсов.
Кризисная ситуация в российской экономике сложилась по разным причинам, в том числе из-за санкций. Самый мощный удар по инфраструктуре был нанесен секторальными санкциями, которые ограничили возможности госбанков финансировать проекты и играть ставшую для них привычной главную роль. "Ахиллесовой пятой" крупных проектов, реализуемых по модели ГЧП, оказался способ финансирования. Проектные кредиты частному партнеру выдают госбанки, размывая идею привлечения частных денег и саму идею партнерства государства и бизнеса. Санкции обострили дискуссию по поводу феномена "публично-публичного" партнерства. В условиях кризиса стало очевидно, что модель "квазичастного" финансирования с точки зрения экономики и распределения рисков уязвима и нуждается в оптимизации.
На вызов санкций инфраструктурный рынок не может ответить полным отказом от проектов. Строительство больниц, дорог, мостов, аэропортов остается приоритетной задачей экономики. Это означает, что санкции могут и должны простимулировать игроков рынка как со стороны государства, так и со стороны бизнеса, искать новые способы привлечения денег в проекты и принимать для этого нестандартные решения.