Поделиться
В Ливане хватает своих проблем, но по мере приближения к сирийской границе становится понятно, что в сравнении с трудностями Дамаска они ничто. В пыльном городке Штора, где расположен погранпункт перед сирийской границей, по бокам дороги стоят жуткие сооружения из целлофана, листов железа и бог знает чего еще. Это лагеря беженцев. Для Шторы дело привычное. Первыми лет пятьдесят назад тут появились палестинцы. Они и сейчас на месте, курят, сидя на корточках, у фонарных столбов, завернувшись в платки-арафатки. А за последние четыре года к ним прибавились сирийцы. Сколько именно, никто не считал, но речь идет о тысячах.
Для Ливана их количество вообще стало, по выражению премьер-министра Тамама Саляма, "национальной катастрофой". 1,5 миллиона человек - это четверть населения маленькой страны. Но если по телевизору эти цифры воспринимаются абстрактно, то в Шторе виден масштаб проблемы. Недаром Бейрут с января этого года ввел ограничения на въезд сирийцев - раньше они проходили границу свободно, теперь должны доказывать, что едут учиться, лечиться, на работу.
Много-много Асада
Между ливанским и сирийским КПП километров семь. На этом отрезке находятся огромная помойка, куда ливанские мусоровозы выгружают отходы, остов неизвестно кем сожженного автомобиля и магазин Duty Free. Там водка и виски - все по 18 долларов, сирийские сигареты - 4 доллара за блок. Остальное - как в Европе. Чемодан - 200 - 500 долларов, темные очки - 230 долларов. За десять минут пребывания в магазине дважды отключалось электричество. Народу почти нет. Карты на кассе не принимают, только наличные. Против Сирии применены санкции, здесь не работает ни Visa, ни Master Card. Пока не попадешь в такую ситуацию, не задумываешься, как мы привыкли к банкоматам и электронным транзакциям.
Наступает время проверки на сирийском посту. Таможенники каждую вторую машину с криками загоняют к обочине и заставляют достать все, что есть в багажнике. Поэтому тут очередь. Правда, не без элемента восточного гостеприимства - паренек разносит бесплатный горячий кофе с кардамоном, подавая его с поклоном.
Обыск на въезде первый, но не единственный. До Дамаска 40 километров, бесчисленное количество дзотов, укрепленных мешками с песком, и три серьезных проверочных пункта.
Повсюду плакаты, с них улыбается и машет сирийский президент Башар Асад. В костюме, в военной форме, в темных очках и даже с лидером "Хизбаллы" шейхом Насраллой. Последнее, впрочем, неудивительно - шиитская "Хизбалла" поддерживает братьев по вере - алавитов, из числа которых и сирийский лидер. Асада даже больше, чем рекламы сирийской сотовой компании. Ее плакаты, явно сделанные до войны и зазывающие посетить туристические достопримечательности Сирии, например Пальмиру и замок крестоносцев Крак де Шевалье, висят только на фонарных столбах, а президент - еще и на дзотах, стенах, заборах.
- Дорога безопасна, - успокаивает местный журналист. - Ее в 2013 году террористы из "Фронта ан-Нусра" попытались перерезать, чтобы зажать Дамаск в блокаду, так федералы положили их всех за 48 часов. А иначе бы конец столице. Теперь там повсюду посты, мышь не пробежит.
Ехать надо
Cтановится понятно, что в Сирии война. Впереди уже виден Дамаск, и над белыми минаретами у старого города, там, где ворота, через которые проходил апостол Павел, черный столб дыма. Что-то загорелось на юге столицы после попадания снаряда. На въезде в город снова колоссальная пробка. Это опять блокпост. Сам Дамаск в дневное время одна большая пробка. Тут и до войны движение было по-восточному напряженное, а теперь на каждом кругу стоят солдаты - с круга легче всего уйти террористам, поэтому их контролируют особенно жестко.
- Откуда у вас столько машин? - спрашиваю. - Вроде бы война, проблемы с бензином.
- С бензином проблем нет, - отвечают местные. - Точнее, есть, но ехать все равно надо. Не было бы блокпостов - не было бы и пробок.
А вечером Дамаск становится странно тихим. Как объясняют горожане, примерно в 21 час начинаются обстрелы на юге, там, где аэропорт. Время не случайно. "Днем террористы работают, а вечером идут стрелять, что же тут сложного?"
К девяти вечера город пустеет. Слышны артиллерийские залпы. Их принимаешь за хлопки фейерверка, но вдруг доходит, что тут пока что ничего не празднуют и что стране очень далеко до мира.