Поделиться
Я оказался участником праздничного парада на Дворцовой площади Ленинграда 1 мая 1945 года. То есть примерно за неделю до конца войны, когда Красная Армия вела ожесточенные бои на улицах Берлина, дабы водрузить над Рейхстагом Знамя Победы.
Ленинградское руководство решило в те дни полностью возродить праздничные традиции советских лет. Ведь в отличие от Москвы в Ленинграде с начала войны ни разу не проводилось ни парадов, ни демонстраций.
Я был не просто участник, ведь я родился, вырос и пережил первый год блокады в Ленинграде. Эвакуировался с матерью и братом в Сибирь. Там стал счетоводом колхоза, продолжая заочно учиться. Окончил восьмой, девятый и десятый классы, сдавая экзамены в райцентре, точно как герой рассказа Распутина "Уроки французского".
Осенью 1943 года меня, семнадцатилетнего, призвали в армию. А весной 1944 отправили на фронт командиром 45-миллиметровой противотанковой пушки. Поскольку живучесть ее расчета по статистике составляла 5 - 7 боестолкновений, у меня было мало шансов дожить до конца войны.
Но тут был издан приказ Верховного Главнокомандующего, думавшего о будущем вооруженных сил, направить в военные училища всех новобранцев, окончивших десять классов.
Так я вновь оказался в родном Питере, где стал курсантом Высшего военно-морского инженерного училища, размещавшегося в Адмиралтействе, рядом с Дворцовой площадью.
Там сержант-артиллерист в пропотевшей гимнастерке и обмотках, носивший в противогазной сумке миску и ложку, должен был превратиться в щеголеватого гардемарина, привыкшего обедать за столом со скатертью и полным комплектом столовых приборов.
Никогда не забуду дня, когда мы стояли в парадном расчете на столь знакомой нам Дворцовой площади и любовались фасадом Зимнего, который только что отремонтировали пленные немцы.
Потом в моей жизни было также пять праздничных парадов на Красной площади в Москве, в которых я участвовал как слушатель китайского отделения Военного института иностранных языков. Но если не считать главного праздника нашего поколения - Дня Победы, Первомай 1945 года в послеблокадном Ленинграде - навеки запомнился мне как день, когда моя душа поистине ликовала и пела.
Как я узнал потом, в Кремле инициативу Смольного встретили без восторга. Даже заподозрили в ней попытку перехватить у Москвы идею Праздника Победы. Возможно, это и стало потом зародышем так называемого "ленинградского дела".