"Безумный Макс" уже не тот, но это не повод для печали

Следом за ним с воплями устремляются дикари на багги. Спустя несколько секунд легендарный "Перехватчик" переворачивает взрывом, а его водитель оказывается в плену. После безуспешной попытки побега нам показывают начальные титры, и здесь мы можем попрощаться с безумным Максом, каким мы его знали и любили. Но об этом чуть позже.

Теперь же следует сделать отступление и напомнить две вещи. Первая: с последнего эпизода франшизы о воине дорог прошло 30 лет. Вторая: ее создатель Джордж Миллер за последние два десятилетия произвел на свет детский фильм про поросеночка, два мультика про пингвинчиков-серферов и все.

Но рано или поздно любой спящий вулкан должен проснуться. И час искупления, наконец, пробил. Осознание сего факта возникает в совершенно конкретный момент. В кадре крупным планом появляется нечто на колесах, оснащенное стеной из динамиков и двумя рядами барабанщиков. Венчает конструкцию слепой гитарист, оголтело рубящий метал на двухгрифовом, изрыгающем адское пламя инструменте.

После такого сомнений не остается: ожидать чего-то серьезного категорически нельзя. Старина Миллер пошел ва-банк. На стол брошен мощнейший козырь, оставшийся от оригинальной трилогии. Давайте будем честны: самое крутое и запоминающееся, что было в тех поросших радиоактивной крапивой австралийских блокбастерах - это кульминация второго фильма. Двадцатиминутная погоня за исполинским тягачом, управляемым Мелом Гибсоном, в которой плохие парни и их машины по очереди эффектно взрывались. Так вот, "Дорога ярости" целиком состоит из одной сплошной такой сцены. Гонка на выживание с короткими пит-стопами для передышки и дозаправки сюжета диалогами, немногословными, но преисполненными пафоса.

Вот только, извлекая лучшее из старого "Безумного Макса" и доводя его до абсолюта, Джордж Миллер так увлекся, что совершенно забыл про самого безумного Макса. Ей-богу, реплик Тома Харди за весь фильм едва наберется на страницу печатного текста. А ведь он хороший актер, с этим трудно спорить, однако его потенциал тратится на поддержание одного на весь метраж каменного выражения лица и проговаривание редких коротких фраз.

Остается признать: нас обманули. "Безумный Макс: Дорога ярости" - история совсем не про безумного Макса. Центральная фигура здесь - Фуриоса, воительница, служащая тирану по имени Бессмертный Джо. Она устраивает дерзкий побег, прихватив с собой огромную бронированную фуру с водой, горючим и материнским молоком (не спрашивайте), а заодно - из женской солидарности - любимых жен деспота.

Да, здесь есть главная сюжетная линия, параллельная любовная линия, даже несколько совсем третьестепенных коротеньких линий. И ни в одной из них нет места тому, чье имя указано в заглавии. Лишь призраки прошлого, терзающие Макса Рокатански галлюцинациями, изредка материализуются, чтобы напоминить нам, кто тут де-юре главный герой.

Но постойте, уважаемые фанаты и примкнувшие к ним, подождите плеваться и бросаться проклятиями. Давайте разберемся. Начнем с того, что, брутальным одиночкой с трудным прошлым и тридцать лет назад сложно было удивить, не то что нынче. Зато обритая, в пыли и мазуте, совершенно лишенная женственности Шарлиз Терон, да еще и с механической рукой - это что-то свежее. Более того, с образом бесстрашной постапокалиптической амазонки она справляется настолько превосходно, что даже отошедший на второй план Харди вдруг смотрится вполне гармонично в необычной для его знаменитого персонажа роли верного оруженосца.

Посему смещение Макса с должности не должно восприниматься как минус. Тем не менее, было бы неправдой утверждать, что это единственный вопрос, который возникает к картине. Она, с одной стороны, совершенно явно позиционирует себя как сугубо мужское кино. Раз в десять секунд что-то взрывается, кто-то умирает в агонии, а безумные бандиты-берсерки стремятся в Вальгаллу, чтобы вкусить чизбургер с героями (это прямая цитата, если что).

В то же время Фуриоса очень недвусмысленно изображает Моисея, уводящего за собой женщин-рабов, и возит их по пустыне не сорок лет, но добрых два часа. По пути им встретятся такие же недвусмысленные и строго положительные намеки на древнегреческих Сирен, так же угнетенных жестокими мужчинами. И если за отсылки и аллюзии можно смело поставить зачет, то заигрывания с феминистической моралью вызывают легкое недоумение, так как симпатии прекрасной части аудитории ими завоевать вряд ли получится. "Слишком много жести", - опять же, прямая цитата из подслушанного на выходе из кинозала, говорит сама за себя.

Но не волнуйтесь. Все вышеперечисленные изъяны достаточно незначительны, чтобы не отвлекать от завораживающего зрелища. То, что происходит на экране - упорядоченный хаос, танец огня, пыли и искореженного металла - заставляет не обращать внимания на мелочи.

Самая структура "Дороги ярости" подобна одному из несущихся по ней железных чудовищ. Это монстр Франкенштейна, сваренный из эклектичного множества запчастей. Он грохочет, дымится и, кажется, вот-вот заглохнет и развалится. Не дайте себя обмануть, такое впечатление обманчиво. Уж поверьте, этот монстр способен в считанные доли секунды догнать любую из метросексуальных отполированных машинок серии "Форсаж" и превратить ее в горку металлической стружки. И, к счастью, этому монстру предстоит явить себя миру еще как минимум два раза.