Неприметному дому на тихой улочке с громким названием Большая Сибирская давно за сто лет. Его нынешние хозяева Елена и Алексей Гущины, коренные челябинцы, сменили большой город на провинциальный, благоустроенную, да тесноватую квартиру на, считай, деревенскую избу. У них двое кровных сыновей. Елена - педагог-психолог, Алексей - водитель-спасатель службы экстренного реагирования. Супружеская чета воцерковлена. В Тобольск переехала, когда старший Егор пожелал учиться в православной гимназии.
В мае с подачи Первого канала о Гущиных узнала вся страна. Одни ими восхищены, другие воспринимают благожелательно, но как несколько странных людей. Третьи - с непониманием: ради чего и кого жертвуют? Корреспондент "РГ" записал монолог приемной мамы:
- В декабре появилась Вильдана, тюменка. Лицо в шрамах, угрюмое, кукол лупцует. Мама отказалась от нее еще в роддоме. Но когда малышку пожелали удочерить французы, взревновала - забрала из дома ребенка. У Вильданы четыре сестры и брат, у них все благополучно. А она стала девочкой для битья, на ней вымещали злость. Выбили зубы, ударяя банным тазом, ножом тыкали. В уголовном деле есть ее, избитой до синевы, фото. Жуткое зрелище. Отошла Вильдана: за куклами ухаживает, все чаще встречаешь ее ласковый улыбчивый взгляд.
Света, крохотуля из Челябинска, - скоро год как тоболячка. Ей пять, начала что-то более-менее внятно произносить. Ничего, догонит сверстников. Из манежа ребенка практически не выпускали, беспомощной казалась, передвигалась с трудом. Все потому, что у Светы зрение никудышное. Кто бы догадался?! Подобрали очки на "плюс шесть", увидела девочка мир. На коньки встала. Фигурным катанием все занимаются, кроме Ксении и Ивана. Для плавания исключений нет. Многие посещают спортшколу.
Почему тому же Ване противопоказана серьезная физическая нагрузка? Порок сердца. Скелетно-мышечная система такова, что прежде мальчик был гибок, как шнурок. Врачи опасались, что ходить не сумеет. Тяжкое генетическое заболевание, следствие пьяного зачатия. Когда в Москву улетели, Ванечку оставили в Тобольске. По земле, однако, твердо ступает.
Марат с врожденной аномалией руки перенес 8 операций. Хирурги закрепили кисть, перешили пальцы. Маме Марата медики прямо сказали: "Подумай, нужен ли тебе инвалид". Родители отца ребенка, узнав об увечье внука, указали на дверь: в таком "подарке" не нуждаемся, прочь из дома! Подписала 19-летняя отказную. Родила еще двух. Они, к счастью, с ней.
Алена была беспомощной малышкой с обездвиженными ножками, ползала, опираясь на один локоток. Ей "путевку" выписали в интернат для инвалидов. Не дай бог туда попасть! Своего рода пожизненный приговор. Прооперировали девочку в клинике Санкт-Петербурга. Научили ходить. В строю наша Алена! Пинетки вяжет для младенцев дома ребенка. Мои девочки изрядно носочков связали для них. Там же часто недоношенные лежат, они в тепле нуждаются. Один из наших воспитанников родился 800-граммовым. Муж ошарашенно повторял: "Человечек весом в четыре пачки сливочного масла!"
За Ксюшу продолжаем бороться. Долго искала специалиста, который бы взялся ее оперировать. В Москве отказали: риск велик, примут не раньше 14 лет. Неприемлемо - требовалось оперативное вмешательство. Таких, как Ксюша, узнали, в Новосибирске стали оперировать. Но прежде следовало найти 1,5 миллиона рублей на операцию. В казенных учреждениях говорили: "Верните ребенка в детдом - не будет у вас проблем". Неужто, спрашивала, тотчас деньги выделят? В ответ: "Не ваше дело". Выручил Российский фонд помощи. На Ксюшу ушло более шести миллионов. Еще три операции нужны. Ищу спонсоров.
Появляется шанс воссоединить дитя с родителями - грех не воспользоваться. Москвичка Ирина попала к нам в два с половиной года. Не успокаивалась, пока не ощущала руку на шее или подмышкой. Зрение близко к нулю, аутизм. Болезнь дочери психологически надломила маму. Она вышла на нас, периодически приезжала в Челябинск, затем в Тобольск, убеждалась в том, что далеко не все так безнадежно. Ирине ныне 16, учится в столичной школе. Уже 8 лет в родной, любящей ее семье. В благодарность шлют нам посылки… Добросердечных людей, слава богу, немало. Вчера муж открывает калитку - видит мешки с вещами, кто-то из горожан оставил. Отбираем нужное, подходящее по размеру. Дарственные излишки, добротную одежду, обувь наших детей, из которой они выросли, отдаем нуждающимся. На восток Украины отправили с волонтерами десятки объемных мешков…
В родительское лоно вернулись несколько наших воспитанников, чему мы всячески способствовали. Однако для меня немыслим возврат детей к нравственным калекам, к безнадежно больным. Биологическая мать двух наших девочек родила еще пару мальчиков. Первенца - в 15 лет, он-то здоров. Остальные - инвалиды. Торгует телом на автотрассе, вечно хмельна и безрассудна. Способна еще родить. Стерилизовать таких нельзя, считается негуманным. А позволять им плодить инвалидов, обрекать детей на страдания гуманно?
Или взять наших новеньких. У мамы тяжелая форма шизофрении. От кого родила - не ведает… Не ставить же крест на отпрысках! Попытаемся вытянуть с божьей помощью. Да, жизнь не черно-белое кино, границы между мраком и светом часто размыты. Рубить сплеча опасно. Тоболячка Евгения, мать трех детей, практически член нашей семьи. А познакомились с ней в суде. Как было? Закончила девушка школу-интернат. Отец с матерью на зоне. Их квартиру захватили нахрапистые люди, девушку даже на порог не пустили. Обитала в заброшенных домах. Родители, выйдя на свободу, пристроились к дочке, у которой уже мальцы, порой пропивали заработок Жени. Опека детей поспешила отобрать. Присвоением же квартиры не озаботилась.
Мы взяли деток к себе. Несколько лет ушло на доказательство прав Жени на жилище. В итоге произошел обмен, ей досталась квартира в далеком от города поселке. Семь человек на 18 квадратах уместились. Конечно, тесно. Но лучше, чем без своего угла. Мы мебелью с новоселами поделились. 2-3 раза в неделю встречаемся, когда Женя детей на тренировки в Тобольск привозит. Взрослые, заметьте, всегда трезвы. А ведь проще было рукой махнуть, пусть-де бомжуют…
- Когда большинство наших детей ходило в дошкольниках, я была социальным педагогом в православной гимназии, вела группу продленного дня, нередко домой возвращалась к ночи. Беспрерывная круговерть. С Ваниной немощью груз ответственности вырос - уволилась. То в больницу спешим, то в бассейн, то в суд. Интересы подопечных отстаиваем принципиально, "кукушек" принуждаем к выплате алиментов.
Мечтали в этом году показать ребятам Питер. Увы, с финансами поджало. Важнее достроить лоджию. В Челябинск хоть как выберемся, на ГАЗели, у матушки погостим. Автобус депутат облдумы подарил. Износилась, правда, уже машина. И мест недостаточно для подросшей семьи.
Из бытовых проблем самая острая связана с подтоплением дома. Наш переулок заасфальтировали на скорую руку, естественные стоки перекрыли, водой периодически подтапливает цокольный этаж с кухней, овощехранилищем, спортзалом, которые долго, тщательно мои мужики отделывали. Муниципалитет бросил на подмогу ветеранов-пограничников. Они вырыли едва не двухметровый ров, глиной утрамбовали стенки. Все равно вода просачивается. Известно отношение к частному сектору: мол, все наши проблемы - частные. В том числе, выходит, и связанные с последствиями укладки асфальта на бюджетные средства.
Обращалась к чиновникам: что мешает безвозмездно выделить семье землю? Нельзя, докладывают, приемная к многодетной не приравнена. Добилась компенсации, и то в виде персонального исключения, половины стоимости ЖКУ на детей-инвалидов. Прежде отказывали под предлогом их временной регистрации. Так иная законом не предусмотрена. Казуистика, согласитесь. Чуть что, смотрят на среднедушевой доход. В него включают зарплату отца, доходы родных детей. Ага, раз мы не малоимущие, на матпомощь не рассчитывайте. Почему все денежки в один котел? Пора избавляться от лукавых, юридически не отшлифованных норм, которые, к слову, каждый субъект РФ сам регулирует в рамках федеральных правил. Готова представить депутатам, если они хотят услышать приемных родителей, четкие предложения по корректировке законодательства. Надеюсь, никто не будет оспаривать тот факт, что содержание детдомов обходится казне намного дороже поддержки приемных семей. Экономить на них - обкрадывать прежде всего детей.