Поделиться
"Травиата" - оперный хит номер один во всем мире, количество постановок давно перевалило за сотню. Собираетесь ли вы сказать что-то новое об этой хрестоматийной истории или просто ставите красивый спектакль?
Клаудиа Шолти: Для того, чтобы достучаться до зрителей, главное - быть предельно откровенным и искренним в передаче эмоций. Эту историю надо играть максимально правдиво, поскольку она связана с историей подлинных людей, а не отвлеченных идей. В "Травиате" как ни в какой другой опере силен нарратив, повествовательное начало, она создана по законам драматической пьесы.
Но в оперном театре работают не драматические артисты, а певцы, которые не всегда способны сыграть в силу отсутствия школы актерского мастерства.
Клаудиа Шолти: Меня предупреждали о подобных вещах, когда я только начинала, говоря, что оперные певцы не умеют играть, могут только петь. Но в Мариинском театре я увидела, что все это - пустые слова, неправда: солисты убедили меня в обратном. И сейчас я понимаю, что имею счастье работать с настоящими поющими актерами. Меня изумляет их двойной талант - вокальный и драматический. Опера стала моей страстью с тех пор, как я получила возможность работать в этом жанре, благодаря приглашению Валерия Гергиева.
А как вы решаете проблему исторического времени в спектакле? Перенесете историю падшей женщины в XXI век, чтобы "быть ближе к публике"?
Клаудиа Шолти: Мы почему-то считаем, что в XIX веке жили совсем другие люди, которые не занимались любовью, не употребляли дурманящие порошки и зелья, почти не улыбались. То, что они одевали другие платья, не означает, что они ничего не чувствовали - чувствовали еще и острее, чем мы сегодня. Нужно просто внимательней и глубже читать литературу. Я не верю, что человек как-то сильно изменился за последние 100-200 лет. Но опера, безусловно, должна быть современной, этот жанр дает возможность изучать природу людей как никакой другой. Поэтому опера ни в коем случае не должна консервироваться, превращаться в музей, она должна быть сильно связана с современностью. Она в состоянии конкурировать с другими визуальными искусствами, не говоря о развлекательной индустрии, до которой публика, конечно, более охоча. И эмоциональное путешествие из прошлого в настоящее, которое мы можем себе позволить именно в опере, играет в этом огромную роль.
В чем главный смысл "Травиаты"?
Клаудиа Шолти: Виолетта совершает невероятный путь. Она боится любить, ей не позволено любить, но она постигает настоящую любовь, умирая на вершине этого чувства. Но в этой опере я глубоко прониклась и фигурой Жермона, отца Альфреда, в которого влюблена Виолетта. Перед вами - любящий отец, который выступает, по его мнению, из лучших побуждений, стремясь сделать как можно лучше для своих детей. При этом он умудряется любя разрушить их любовь.
Вы случайно не были на "Травиате", которой дирижировал ваш отец - великий дирижер ХХ века сэр Георг Шолти?
Клаудиа Шолти: Да, конечно, я была на "Травиате" в Ковент-Гардене, исполнявшейся под руководством папы, правда, это было очень давно. Недавно я пересматривала видеозапись с этой постановкой, готовясь к работе над спектаклем в Мариинском. И это был фантастический способ восстановить связь с отцом, которого мне очень не хватает. Я лишь догадываюсь, сколько разных деталей и нюансов он мог бы мне подсказать.
Отец хотел видеть вас музыкантом?
Клаудиа Шолти: Прежде всего он был прекрасным любящим отцом. То, что он дал мне, было намного больше, чем дар музыки. Он был очень мудрым, внимательным, чутким, с невероятным чувством юмора и громадным интеллектом, никогда не давил на меня. Мы с ним много играли вместе в его студии, где было два рояля. Хотя он не был моим учителем музыки, у меня был другой учитель по фортепиано. Он был моим учителем жизни. Мы выступали несколько раз вместе на одной сцене, исполняя два концерта Моцарта, когда мне было пятнадцать. Однажды родители оказались перед дилеммой: забрать меня из обычной школы и начать делать из меня звезду, поскольку и я хорошо играла на рояле. Но в конце концов они решили дать мне самое обыкновенное образование, решив, что если будет суждено, музыкой я впоследствии займусь сама. Да и у моего отца тоже не было специального музыкального образования в этом возрасте...