Даррен Аронофски: Делать кино - это не про деньги
Это очень весело. Вы смотрите все фильмы на лучших местах, и если опоздаете на пять минут, то без вас не начнут.
И потом - вас просто вдохновляют другие режиссеры, чьи картины вам приходится оценивать. Это как прийти на открытие музея или на хороший концерт.
Вас волнует вопрос, как найти деньги на фильм? Достаем мобильники из карманов! (Аронофски достает золотой iPhone и показывает залу). У них у всех есть камеры. Если бы я сейчас был начинающим режиссером, то сделал бы фильм своей камерой на айфоне. Сейчас нет финансовой проблемы, не нужно искать пленку. Когда мы снимали "Пи" (первый фильм Аронофски - прим. "РГ"), не было такого.
Поэтому сегодня у вас больше нет никаких "отмазок" на тему: "У меня нет денег, чтобы снять фильм". В крайнем случае, вы можете купить камеру чуть получше - формата 4К - и работать с ней.
Что делать со всей этой силой техники? Задать себе главный вопрос - для чего мы снимаем кино. Ответ - для того, чтобы рассказать истории. Люди вначале рассказывали истории в пещерах у костра, а сейчас мы снимаем костер и показываем его на экране. Вы можете пойти голливудским путем и рассказать большую и глупую историю, или же понять, что в одном из уголков мира, который еще не так много рассказал историй о себе, есть много интересного.
Для меня всегда было тестом, понравится ли моя история в Бруклине, где я родился. Тут со мной мой друг Шейн, мы знаем друг друга с восьми лет, и, когда я делаю фильм, то всегда думаю, а будет ли смеяться он?
Так что для вас главное - будут ли люди сидеть вокруг костра, компьютера или кинотеатра и слушать именно вашу историю.
Делать кино - это не про деньги. Реальность заключается в том, что, если вы рассказываете личные истории, то особо денег этим не зарабатываете. Я рассказываю историю, потому что не могу иначе. В 17 лет я ездил по Европе и оказался в Марокко, в Марракеше. Там есть большая площадь Джема-эль-Фна. На ней можно найти развлечения на любой вкус: вечерние представления, танцуют уличные акробаты и т. д. И там была огромная толпа - она собралась вокруг одного человека, который рассказывал истории на арабском. Я на этом языке ничего не понимал, но слушал его 45 минут, поражаясь тому, как он преображается. И именно тогда я подумал, что истории - это круто, что они - это сила и власть, которую приобретает человек над другими.
Историей движет много вещей, в зависимости от того, с чего начинается фильм - с идеи или картинки? Например, наш фильм "Фонтан" начался с картинки - как цветы прорастают изо рта человека, который умер.
Кристофер Воглер, "Путешествие писателя" - вот лучшая книга для тех, кто хочет писать сценарии. Если вы еще не читали ее - прочтите. Говорят, что сейчас Воглер преподает в Москве - рассказывает про структуру западного сторителлинга.
В частности, Воглер говорит о том, как вы в своем фильме повторяете одно и то же - и в первый, и во второй, и в третий раз... И это работает везде: сначала вы находите персонажа, затем даете ему проблему, и потом видите, как он с ней справляется. Это есть и у Гомера, и в Библии.
Когда вы создаете историю, вам зачастую нужно впечатлить кого-то (например, как мне своего друга из Бруклина), вы хотите, чтобы вами кто-то гордился, или стремитесь кого-то развлечь. И вся прелесть кинематографа в том, что он может поставить вас на место маленькой девочки из Ирана или семидесятилетнего мужчины из Канады.
Самая важная для меня вещь в работе с актерами - это доверие. Но его нужно завоевать. Когда актеры только начинают с тобой работать, они хотят кричать, плакать и играть темпераментные сцены.
Они не очень любят режиссеров, которые их стесняют, потому что такие режиссеры выводят наружу их настоящие эмоции. А иногда актеры закрываются и стесняются раскрыть свои подлинные эмоции.
Чтобы выстроить отношения с актером, нужно понимать, что вы оба делаете свою работу, и оба идете на риск. Режиссер не должен работать с актером, как с костылем.
Веселая история произошла, когда я работал с Расселом Кроу над фильмом "Ной". Мы начали в августе и закончили в конце ноября. Он задавал мне много вопросов. Я спросил его: "Ты мне доверяешь?"
Он молчал. Потом сказал: "Отвечу в середине ноября". Это была его стратегия - разозлить меня. Это был такой джедайский трюк, который он пытался провернуть.
Если вы не знаете ничего про то, кто такие джедаи, и про "Звездные войны", то скоро многое узнаете. (Аронофски имел в виду продолжение франшизы "Звездные войны", которое сейчас снимается - прим. "РГ").
Микки - один из самых уникальных людей на планете. Он доверял мне с самого начала. Когда он со мной встретился, его карьера уже почти закончилась. Мы долго собирали деньги на фильм "Рестлер" - никто не хотел инвестировать в фильм с Микки Рурком.
Кто-то видел фильм "Любовь" Гаспара Ноэ? Там сыграл крошечную роль Венсан Мараваль (известный продюсер, фильм "Любовь" - единственный случай, когда он вошел в кадр - прим. "РГ"). И он единственный, кто рискнул инвестировать в Микки. Я, глядя на Микки, понимал, что он хочет быть крутым и сложным и знает, что я буду его спасением. Он смотрел на меня, как на сироп от кашля: вкус жуткий, но должен помочь. И я так и снимал фильм: "ложечку за маму", "ложечку - за папу" и так далее.
Микки Рурк играет одномоментно, одним дублем. Когда снимали "Рестлера", я сказал, что сейчас на площадку придет Микки, что он - легенда, и все всё поняли. С нами были девочки - те, которые перед раундом ходят по рингу почти в чем мать родила. И вдруг во время съемки я заметил, что Микки повернулся к камере спиной и блокирует ее, потому что в этот момент он просил у одной из девочек номер телефона… Микки Рурк - он может быть только собой.
Я пытался снять коммерческий фильм про принятие смерти. Хью Джекман мне говорил, что это фильм, о котором его больше всего спрашивают. Не "Росомаха", а "Фонтан"! Это фильм очень интенсивный. Когда вы делаете такую большую работу, тут существует риск - сможете ли вы достучаться до людей вообще. Зрители, у которых, кто-то близкий ушел из жизни, говорят, что им этот фильм очень помогает, исцеляет. Но он был сделан в то время, когда Пэрис Хилтон была самым популярным человеком в Америке, а теперь Ким Кардашьян пришла ей на смену - просто они сделали другой кастинг на эту роль (смеется).
Это длинная история. Мы можем всем заказать пива (смеется)? Это был длинный процесс и большой урок для меня. Чтобы сэкономить, Голливуд отправил меня в Австралию. И когда я четыре месяца снимал фильм, а мой актер не прилетел… Фильм развалился. А я стал пить много джин-тоника. Это лучшее лекарство от депрессии. А потом я занялся садоводством - это даже лучше, чем джин-тоник. Я понял, что первый фильм "Фонтан" развалился именно тогда, когда в бегущей строке на CNN появилась новость о том, что Брэд Питт сбрил бороду и усы. Он их отращивал специально для нашего фильма. И после этой новости я уже точно осознал, что он не будет сниматься у меня. Меня это разозлило, я закрылся в комнате на две недели и все переписал. Мой продюсер сказал тогда про "Фонтан": "Ты превратил его из бюджетного фильма в признание любви к смерти".
После того, как фильм распался, у меня было два проекта - новая версия "Фонтана" и первая версия "Рестлера".
После "Рестлера" мы много заработали, но все равно было сложно "поднять" новые деньги на "Черного лебедя", потому что люди, которые любят ужастики, и поклонники балета не пересекаются между собой.
Мне нравится "Двойник" Достоевского, я всегда мечтал его экранизировать. Я и сам думал много раз о том, что в нашем мире, где много идентичности, было бы ужасно, если бы тебя вдруг кто-то заменил.
Моя сестра занималась балетом, и я волей-неволей был вовлечен в процесс, в ее разговоры с другими балеринами. Но все началось с "Лебединого озера". Я пошел на него и подумал, что это же и есть история про двойника! Про черного и белого лебедя! И я стал смотреть этот балет везде. Я даже поехал в Санкт-Петербург и очень удивился, когда там, в театре, сделали "Лебединое озеро" со счастливым концом.
И еще я подумал, что все эти женщины, сосредоточенные на своих телах, очень необычны. И сама музыка. Мы делали все по порядку, в соответствии с ней. Мы снимали "Черного лебедя" как киноверсию "Лебединого озера". Балет для меня готический сам по себе, а переложение готики - это хоррор. Мы понимали, что, снимая балет, снимаем хоррор.
Перед тем, когда звучит команда "Стоп. Снято!". На съемках "Пи" было восемь человек, а на "Ное" - тысяча, и все они были полностью сосредоточены перед этой командой. Есть такой момент - я называю его "моментом Майкла Джордана". Я видел его на постере. Баскетболист плывет, чтобы забросить матч, и все сорок тысяч человек на стадионе - они тоже в фокусе - смотрят на него. На того, который не в себе. Он делает свою работу, но он при этом становится каким-то каналом. Пропускает Бога через себя. Как Мик Джаггер во время выступления, как Джимми Хендрикс, когда он ломает свою гитару. Это такой же момент во время съемки, и это - "тот самый момент" для режиссера.
Первый монтаж фильма - это очень крутая часть работы. Это очень весело. Единственная проблема - не растолстеть, потому что целый день сидишь.
Фильм, конечно, не готов, пока вы не вырезали свой любимый кадр. Вы начинаете вспоминать, что это было в четыре утра, и температура была минус двадцать, но вы всё равно это сняли… Важно не бояться это потерять. И еще нужно быть открытым и думать о своей аудитории. Мне говорил известный монтажер, что у него рядом с монтажным столом была прикреплена табличка: "Где моя аудитория?"
Нужно делать все, чтобы аудитория не скучала, чтобы она смеялась и плакала. Вы что затихли? Заскучали (смеется)?
Я постоянно нахожусь в зоне риска - у нас на площадке выполняются рискованные трюки.
Важно не потерять эмоции сцены, которую вы снимаете, и при этом слышать этот "родительский голос" в голове, который напоминает о безопасности. Никогда я не подвергал людей реальной опасности! Хотя... Обо мне говорят, что мои актеры всегда покидают площадку хотя бы с одним шрамом - если не духовным, то физическим.
В "Рестлере" есть момент, когда Микки Рурк себя режет. Мы тогда сделали для него специальную накладную голову, чтобы он мог "себя" порезать. Когда Рурк пришел на площадку - я сказал ему, что мы два часа будем накладывать на него этот грим. Он был "с бодуна" и заявил: "Себя порежу!", взял лезвие и порезал свой лоб. Это было очень рискованно, он мог заразиться, но эффект того стоил!
В "Пи", когда герой дробит себе голову, это спецэффект. Мы брали настоящее сверло, я стоял за камерой с пульверизатором с кровью и брызгал ею в объектив. Сейчас все это можно сделать в программе iMovie, но тогда не было таких цифровых технологий.
Нужно ошибаться, чтобы преуспеть. Снимать любой фильм - это ошибка. Когда вы начинаете - в тот момент, как только вам в голову приходит идея, вы сразу становитесь наивным и глупым. А потом, когда заканчиваете, то понимаете, сколько вопросов должны решить, и их список - он бесконечный. Нужно не сосредотачиваться на ошибках, а просто найти и воплотить свою страсть. Но самая большая ошибка, которую может допустить режиссер - это выбрать не того актера во время кастинга.
Слоган фильма "Рестлер": "Любовь. Боль. Слава". Однако, слава - она не всегда приходит и часто ваш месседж не проходит. Так что, скорее всего, режиссерский слоган будет таков: "Страсть. Боль. Боль".