В фильме "Красная армия" политика победила хоккей
2.0
Продюсером фильма стал сам прославленный Вернер Херцог, а для Польски этот фильм стал первой режиссерской работой в документалистике, к тому же созданной лишь немногим позже дебюта в кино вообще.
Конечно, можно поздравить режиссера с высокими оценками зрителей и многих критиков. Однако есть определенные сомнения, что фильм будет иметь успех у российской публики и особенно - той ее части, которой небезразлична история отечественного хоккея и советское прошлое вообще.
Несмотря на то, что создатели фильма, представляя свое творение россиянам, выразили надежду на пробуждение в зрителях чувства патриотизма, происходящее на экране в основном призвано вызывать совсем другие эмоции.
Рассказ ведется в основном от лица знаменитого защитника Вячеслава Фетисова. Сразу стоит отметить - в фильме речь идет о легендарной пятерке Ларионова, а не об истории советского хоккея или о Советском Союзе, как можно подумать, ознакомившись с синопсисом.
Узость темы, увы, совсем не помешала создателям фильма сразу приступить к глобальным обобщениям. Повсеместное же снижение ценности фактов как сюжетной основы - даже в документальном фильме! - позволило им нарисовать весьма оригинальную, но чрезвычайно субъективную и порой весьма неточную картину.
Отношения Фетисова с другими хоккеистами, с тренером Виктором Тихоновым (который от съемок в картине отказался, а вскоре, в год ее выхода, Тихонова не стало) и с представителями власти, в которых неизбежно много личного, безусловно, иллюстрируют многое, что происходило в СССР накануне и в разгаре "перестройки". И справедливость многих претензий игроков к авторитарным, порой - жестоким - методам руководителя команды сомнению подвергать ни зритель, ни режиссер ни малейшего морального права не имеет. Но с точки зрения создателей фильма этого исчерпывающе достаточно для того, чтобы понять все происходившее с нашей страной в эти годы. Для того чтобы это выглядело более убедительно и естественно, они просто игнорируют все, что может слишком усложнить ладно скроенную за счет своей простоты версию последних пятидесяти лет истории Советского Союза. И это упрощение граничит с откровенным подлогом.
Если поклонники "Легенды №17", где рассказывается о другом великом советском спортсмене, Валерии Харламове, объясняли некоторые вопиющие исторические несоответствия тем, что это художественное произведение, автор которого имеет право на "творческий маневр", то в случае с "Красной армией" такая аргументация понимания точно не вызовет.
В частности, у зрителя формируется впечатление, будто Анатолий Тарасов был уволен за свое неуважение к партии (известный эпизод со скандальным уходом со льда, хотя и не настолько "художественно осмыслен", как в "Легенде №17", трактуется вполне однозначно). А "ставленник" властей Тихонов был, оказывается, назначен сразу после этого, чтобы любые неугодные советскому строю проявления свободомыслия пресекались его жесткой рукой. Никаких упоминаний о том, что на момент отставки Тарасов давно не был старшим тренером сборной, а также о том, что между его отставкой и назначением Тихонова прошел солидный отрезок времени, не говоря уже об именах Чернышева, Боброва и Кулагина, в фильме нет - иначе фильм наверняка бы потерял в драматичности и идейной строгости. Таким вот нехитрым приемом Тихонов был превращен в абсолютного антигероя картины - появился он в команде чуть ли не из чиновничьего кабинета (хотя на самом деле был опытнейшим тренером к этому моменту), а добился всего только за счет админреусурса и успехов своих одаренных игроков (напомним, при нем отечественная сборная три раза выигрывала олимпийское "золото", один раз добилась "серебра", восемь (восемь!) раз становилась чемпионом мира, не говоря уже о менее значимых наградах).
Вероятно, из тех же соображений авторы не сочли нужным углубляться в то, что ЦСКА и сборная СССР - отнюдь не одно и то же. Поэтому три года "армейцев" под руководством Константина Локтева, которые последовали за отставкой Тарасова и предшествовали назначению Тихонова на пост старшего тренера в ЦСКА, тоже в фильме не упоминаются.
Не менее своеобразно преподносятся и политические события в нашей стране на рубеже восьмидесятых и девяностых. Посмотрев фильм "Красная армия", можно прийти к выводу, что Горбачев, объявив, "перестройку", сам же ее и закончил, покинув пост и отпустив советские республики на все четыре стороны.
Надо отдать авторам должное - они не отрицают, что были в СССР и другие политики. Точнее - политик. И если вы подумали, что речь идет о Борисе Ельцине, то вы жестоко ошиблись. Этим другим политиком был министр обороны Дмитрий Язов, который, полагают авторы фильма, едва ли не в одиночку попытался устроить переворот. Однако в этом он не преуспел, потому что ему не позволили свободолюбивые московские демонстранты. Вот так, с точки зрения Гейба Польски, и закончилась "холодная война". Причина, по которой внимание режиссера обращено на Язова, понятна: именно он (помимо Тихонова) был человеком, препятствовавшим выезду Фетисова за границу. И мистер Польски просто не отказал себе в удовольствии намекнуть на неизбежность крушения социалистического строя таким вот изящным способом.
Советская действительность, непонятная западному (и часто - современному российскому) обывателю, конечно, нуждалась во вдумчивых разъяснениях со стороны компетентного человека. На роль "Вергилия" был выбран Владимир Познер. От него мы, в частности, узнаем о том, что советский хоккей позиционировался как наивысшее достижение социализма (Победа в Великой Отечественной и освоение космоса, возможно, были где-то поблизости, но об этом можно только догадываться). Более того, жителям США на великолепном американском английском объясняется, что для советских людей в годы острого противостояния с Западом было характерно восприятие спорта как своего рода аналога войны (кадры спортивных парадов со Сталиным во главе прилагаются - и неважно, что главный герой картины, Фетисов, родился в 1958 году). Проблема лишь в том, что в прогрессивном и избавленном от классовых предрассудков "первом мире" спортивные состязания со странами-участницами Варшавского договора воспринимались ровно точно так же. И, что самое занятное, в этом же фильме это чуть позже демонстрируется со всей очевидностью.
Документальный фильм "Красная армия", конечно, будет любопытен российскому зрителю. Множество интервью с Фетисовым и его партнерами по команде представляют очевидную ценность. Многого стоят кадры снятого крупным планом лица Вячеслава Александровича при просмотре записей проигранного американцам матча на Олимпиаде-1980. Бесценны эмоции участника от воспоминаний о победах в Суперсериях. Рассказы о пережитом и живые комментарии Фетисова достойны, вне всяких сомнений, самого пристального внимания. В конце концов, важно помнить о том, чем стала великолепная советская хоккейная школа для мирового спорта, а отрывки с комбинациями советских виртуозов просто не могут не доставлять эстетического наслаждения. Кроме того, в фильме устами важных представителей поколения рассказывается о том, как общегосударственная трагедия отразилась на такой успешной сфере, как хоккей, и, конечно, на судьбах людей, сохранивших, несмотря ни на что, любовь к Родине. Только вот иногда слишком очевидно, что некоторым из них не вполне ясно, чего хочет от них этот улыбчивый молодой парень из Иллинойса, нарочито легкомысленно спрашивающий о вещах, которые не так просто объяснить и описать. Что бы они ни говорили, понимают их по-своему: слова Крутова о том, что он не жалеет, как сложилась его жизнь (к сожалению, Владимир Евгеньевич скончался вскоре после завершения работы над фильмом), почему-то сопровождаются звуками печальной балалайки.
Все положительные моменты, увы, не отменяют того, что фильм крайне тенденциозен и обращается с фактами так, как удобно автору. Характерна финальная сцена фильма, задуманная, очевидно, как комедийная. Фетисов, шутливо хваля режиссера Польски, называет его "California boy", на что тот вежливо замечает, что он из Чикаго. Вряд ли сам Гейб подразумевал нечто подобное, но такая концовка выглядит как попытка компенсировать общую ангажированность своего творения и активное использование в нем антисоветских штампов посредством неуклюжей демонстрации того, что и русские могут ошибаться в географии США. Годится ли это в качестве оправдания - решать зрителю.