Джессика Честейн: Мне по душе роли сильных женщин
При том, что Джессика Честейн не обладает звездной внешностью и столь же звездной всепробивающей стервозностью. Она щедра, доброжелательна и интеллигентна. Талант ее бесспорен, но сколько талантливых актеров заканчивают карьеру официантами в ресторанах Лос-Анжелеса, тщетно надеясь на благосклонный взгляд продюсера! В 2011-м госпожа Удача предложила Честейн роль в картине "Прислуга", принесшую ей первую номинацию на "Оскара", а в 2012 - главную роль в боевике "Цель номер один", сделавшую ее знаменитой. Если за год до того зрители, толпившиеся в Канне у красного ковра, недоуменно спрашивали: "Кто эта женщина?", то всего через год: "А кто это рядом с Джессикой Честейн?" Предложения посыпались на нее горохом, но воспитанная хорошим театром актриса стала все жестче подходить к выбору ролей.
Тем не менее, в 2015 году она снялась сразу в двух фильмах: "Марсианин" и "Багровый пик". Последний и стал темой нашего разговора.
Вы играете хозяйку жуткого дома с привидениями леди Люсиль Шарп. Актеры говорят, что подобные роли плохо действуют на психику - как же вы решились?
Джессика Честейн: Мы же не снимали тупую страшилку! Гильермо дель Торо, поставивший картину - замечательный, умный и глубокий режиссер. Он снял фильм о том, как бешено старое сопротивляется новому. В поместье, где выросли аристократы Томас и Люсиль Шарп, прибывает молодая жена Томаса Эдит (ее играет Миа Васиковска). Она вся из нарождающегося ХХ века - писательница, феминистка, дитя технического буйства Америки. Моя же героиня - вся в прошлом, а прошлое это и кроваво, и мрачно. Гильермо сказал замечательную фразу, что привидения - это нерешенные проблемы прошлого. Вот мне и захотелось покопаться в нерешенных проблемах собственного прошлого, в темных закоулках собственной памяти.
А есть такие?
Честейн: Я, конечно, мало похожа на Люсиль, но проблем и темных закоулков нет только у глупцов, которым все в жизни понятно. Потому что нормальный человек на пути неизбежно будет спотыкаться и набивать шишки. Меня одноклассники вообще дурочкой считали: бродит по двору, мягко говоря, не очень красивая девочка и все что-то бормочет, бормочет... А вокруг Калифорния со своей солнечной, брутальной и незамысловатой культурой, куда эта девочка плохо вписывалась - вот и возбуждала насмешки сверстников. А бормотала я, между прочим, монологи из шекспировских пьес, воображая себя на сцене.
А как к этим странностям относились родители?
Честейн: Родители - как раз замечательно: и тогда, и потом, когда, закончив лучшую театральную школу страны - Джульярд, я не могла найти работу, и им приходилось возить меня за десятки миль в Лос-Анджелес на кастинги. Ох, есть у меня проблемы прошлого, есть (улыбается).
Вы тогда ожидали, что станете знаменитой?
Честейн: Честно говоря, и сейчас не очень понимаю, как это случилось. Я готовила себя к ролям достойным, но не взрывным. Конечно, хотела, чтобы меня узнавали, но - тихо, как достойного профессионала. И я чувствовала, что наработала достаточное ремесло, чтобы ко мне так относились. И хотела этого, и надеялась на это, но чтобы сниматься у Теренса Малика, у Кэтрин Бигелоу, чтобы звонил с предложением Гильермо дель Торо, - такого, конечно не ожидала. Все-таки удача в наших карьерах играет огромную роль.
Творчество Гильермо дель Торо отличают захватывающие, но мрачные фантазии. На взгляд со съемочной площадки - как он добивается такого впечатляющего результата?
Честейн: О, это и просто, и неповторимо. Он действительно фантазер, каких мало: в самой обыденной, скучной жизни находит множество потайных дверей в параллельные миры, где сказка становится былью, а быль - сказкой, и неизвестно еще, что страшнее. Плюс - фанатичная приверженность к бытовым деталям. Я насмотрелась картин, где стиль одежды, мебели, техники расходился с изображаемым временем лет на двадцать, а то и все пятьдесят - мол, какая разница? Гильермо же перешерстит журналы именно того года, в котором действуют его герои, и будет требовать, чтобы они были одеты точно по моде того года, чтобы передвигались распространенными в том году транспортными средствами и т.д. Из-за этой скрупулезности я чуть ребра себе не поломала, каждый день затягиваясь в корсет.
Кроме вас, в этой картине играют еще два первоклассных актера...
Честейн: На самом деле Гильермо сначала предложил мне роль Эдит - той самой продвинутой молодой женщины, но я попросила роль Люсиль, и он, к счастью, согласился. А ту роль передал Мие Васиковской, которая, по-моему, какое-то ходячее чудо. Тихая и застенчивая (ох, вспоминаю себя в ранней юности!). Но когда выходит на площадку - преображается и делает то, что хочет режиссер, исключительно точно, без малейшего зазора! Нужно быть бесшабашной - будет, будет трусихой, бойцом... о лучшем бойце и мечтать нельзя! Даже физически преображается - что еще один показатель масштабов ее таланта. Ее Эдит веришь - такая женщина действительно может восстать против привидений и осветить самый мрачный дом.
А как работалось с Томом Хиддлтоном?
Честейн: У него была очень непростая роль сэра Томаса Шарпа. По происхождению и воспитанию Шарп принадлежит прошлому - той Англии, где титулы были важнее характера, где известь для крепостных стен замешивалась на крови врагов, где замкнутость ценилась выше доброты, и где в каждом мало-мальски большом шкафу хранилась пара скелетов. С другой стороны, он - инженер, изобретатель. Он чувствует, что мир меняется, что старой Англии приходит конец. Вот и получается, что прошлое в лице сестры и будущее в лице жены, тянут его в разные стороны. Сначала эта роль предназначалась Бенедикту Камбербэтчу, но тот из-за занятости не вписывался в график съемок, пришлось отказаться в пользу Тома Хиддлтона. И Том просто врос в эту роль. Он сам - потомок аристократов, и это, конечно, чувствуется. С другой стороны, он прелестный, веселый актер, гуляка. Демонстративно отправился, например, на свадьбу Бена Камбербэтча, где был шафером, со своей бутылкой водки: на случай, если не хватит... И вот это разнообразие его натуры помогло создать очень значительный образ. А вообще, я мечтала бы еще раз сыграть у Гильермо в какой-нибудь готической истории с Томом и Мией, и чтобы к нам присоединился Аль Пачино.
Почему - Пачино?
Честейн: Ну, он же создан для мрачных ролей! Я помню, что когда играла с ним в "Саломее", то на сцене меня охватывал самый настоящий, а не сыгранный страх - такой у него магнетизм. Могу только представить, что бы они с Гильермо наворотили!
Какие роли больше всего вам по душе?
Честейн: Сильных женщин. Сейчас уже очевидно: роль женщин в нашей жизни постоянно растет, и меня, как феминистку, это не может не радовать. В старых картинах роль жены, за редким исключением, была вспомогательной: ее задача была оттенить мужество и привлекательность главного героя. Когда я начинала карьеру в кино, то еще застала эти традиции и, может быть, поэтому так задержалась с выходом на большой экран - для мягких женственных ролей добрых хозяюшек я мало подхожу. К счастью, климат изменился: сейчас женщина сама становится главной героиней, и мне эти роли в "Цели номер один", в "Самом жестоком годе" или самая последняя - командира космического корабля Мелиссы Льюис в "Марсианине" Ридли Скотта - очень нравятся. Сейчас приступила к работе над ролью в картине "Охотник" - приквеле "Белоснежки и охотника", там тоже роль, которая мне очень по душе.