Поделиться
Выбор лондонцев для совместной постановки "Роделинды" в Большом театре понятен: партитура написана Генделем в Лондоне в 1725 году, здесь же шлифовался его оперный стиль, здесь надежно сохраняются исполнительские традиции музыки барокко. В отличие от Большого театра, на чьей сцене генделевская партитура ставилась лишь раз - "Юлий Цезарь" 35 лет назад. Между тем у Английской Национальной оперы репутация не традиционалистского, а радикального театра, и сценическое прочтение старинной генделевской "Роделинды" не стало здесь исключением.
Действие генделевской оперы постановщики перенесли формально в эпоху муссолиниевских 40-х годов, а, по сути - в "подвал" современной цивилизации: с ее тревожным состоянием, политическими переворотами, растущей агрессией, фобиями, насилием и сохраняющейся в сокровенной части души ценностью - верностью. Это качество Гендель считал главным в героине оперы - лангобардской королеве Роделинде, которая сопротивляется узурпатору Гримоальду, свергшему ее мужа короля.
В спектакле Джонса на тему "верности" развернулась целая игра, не лишенная "черного юмора": попавшая в заложницы к Гримоальду Роделинда отвергает его, но поддразнивает из своей облупленной комнаты, строя физиономии перед зеркалом с видеокамерами, а поклонник-тиран, в свою очередь, неотрывно рассматривает ее по видео - в режиме онлайн. Персонажи в спектакле наносят в знак верности на тело татуировки-имена, а в финале устраивают ритуал "клятвы на крови" - режут ладони.
В ироническом антураже на первый план выходит другая тема - фобий, комплексов, нарастающей агрессии героев. Само пространство спектакля - подвал с обшарпанными помещениями, экранами, камерами или горящим неоновыми огнями баром, надрывает нежное течение генделевского музыкального потока с его бесконечной сменой ритурнелей и арий, живописующих чувства, страдания, тревоги героев.
Экстатическая вокальная красота, которую искусно воплощают певцы, приглашенные на московскую сцену - контратеноры Дэвид Дэниэлс (король Бертарид) и Уильям Тауэрс (Унульф), сопрано Дина Кузнецова (Роделинда) и меццо-сопрано Руксандра Донозе (Эдвига), тенор Пол Найлон (Гримоальд) и баритон Ричард Буркхард (Гарибальд), так же, как и мягкий шелест барочных смычков и звук клавесина в оркестре Большого театра, плавают высоким и отдельным генделевским "облаком" над мрачным и напряженным миром спектакля.
Свергнутый Бертарид, распираемый от ревности, обрушивает скопившуюся ярость на спасенного им же от убийства тирана Гримоальда. С немого Флавия (Мэтт Кейси), мазохиста, снимают ремни.
Криминальные разборки, допросы, пытки, взрывчатые вещества, окровавленные ножи - это мир актуализированной "Роделинды", итогом которой становится в спектакле не торжество победившей все трудности верной любви, а страшное превращение тихого немого Флавия (Мэтт Кейси), наследника короля, в тирана.
Пожалуй, доза "актуальности" новой "Роделинды" оказывается слишком уж концентрированной.