Закон разрешает забирать все это в доход государства, если служащий не сможет объяснить, на какие деньги все это купил. Как сообщила "РГ" директор Института законодательства, вице-президент Российской академии наук Талия Хабриева, такая практика сейчас активно нарабатывается.
Талия Ярулловна, заработала ли норма, позволяющая забирать у чиновников имущество, приобретенное на непонятно какие средства? Она относительно недавно появилась в Гражданском кодексе. Процесс привыкания к ней не затянулся?
Талия Хабриева: В настоящее время уже складывается практика применения статьи 235 ГК РФ. Согласно данной статье одним из оснований прекращения права собственности является обращение по решению суда в доход Российской Федерации имущества, в отношении которого не представлены доказательства его приобретения на законные доходы. Такая норма заложена в законодательство РФ о противодействии коррупции.
Каковы результаты?
Талия Хабриева: В частности, прокурором Орловской области в Заводской районный суд города Орла направлено исковое заявление к двум депутатам облсовета народных депутатов об обращении в доход государства 31 объекта недвижимого имущества (зданий, строений, сооружений) стоимостью более 71 млн руб., которые были ими приобретены.
Другие дела данной категории также связаны с недвижимостью. В одном случае обращаются в доход государства активы стоимостью в 9 миллионов рублей, в другом - в 6 миллионов.
При этом трехлетний доход семей служащих в районе составлял порядка 4 миллионов рублей.
Есть ли какая-то пошаговая инструкция, как найти у чиновника нелегальные богатства?
Талия Хабриева: Прокуратурой применяется Методическое пособие по выявлению и обращению в доход Российской Федерации имущества, в отношении которого не представлены соответствующие сведения. В этих рекомендациях раскрывается порядок действий при направлении в суд исков об обращении в доход государства имущества, по которому не представлены доказательства, что оно приобретено на законные доходы.
Когда у чиновника при скромной зарплате дорогой коттедж, это всегда вызывает вопросы. А на что еще следует обращать внимание прокурорам?
Талия Хабриева: Необходимо наладить алгоритмы выявления и обращения в доход государства не только недвижимости, но и иных имущественных активов - транспортных средств, ценных бумаг, предметов роскоши и т.д.
Сейчас много говорится о необходимости предотвращать конфликт интересов. Какие механизмы могут повысить эффективность выявления и предотвращения конфликта интересов между чиновниками и их родственниками?
Талия Хабриева: Два месяца назад в Федеральный закон от 25 декабря 2008 г. N 273-ФЗ "О противодействии коррупции" и в законодательство о государственной службе внесены существенные, как мы полагаем, изменения, расширяющие понятия конфликта интересов и личной заинтересованности.
В частности, в него были включены положения, указывающие на нематериальную взятку, а также на возможное существенное сокращение личных расходов должностного лица, его освобождение от материальных затрат. Теперь в законе указано, что такая выгода может получаться состоящими с ним в близком родстве или свойстве лицами (родителями, супругами, детьми, братьями, сестрами, а также братьями, сестрами, родителями, детьми супругов и супругами детей). Но и это не все. Личная заинтересованность должностного лица также связывается с интересами граждан или организаций, с которыми должностное лицо и (или) лица, состоящие с ним в близком родстве или свойстве, связаны имущественными, корпоративными или иными близкими отношениями.
Таким образом, сфера действия определения стала максимально широкой и можно без сомнения сказать, что легальное определение конфликта интересов в России является одним из наиболее совершенных.
Есть ли еще какие-то конкретные проекты и предложения на этот счет?
Талия Хабриева: Есть предложение усилить контроль, в том числе при анализе имущественного положения тех, кто подпадает под определение конфликта интересов. В серьезной корректировке нуждаются обзор типовых случаев конфликта интересов на госслужбе и кодексы этики, утвержденные органами власти.
Целесообразно разработать типовые обзоры случаев конфликта интересов для госкомпаний и корпораций, а также для организаций негосударственной сферы.
Возможно ли распространить ответственность за подкуп на случаи, когда средства передаются третьим лицам? То есть человек берет не себе, а передает деньги родственникам или друзьям.
Талия Хабриева: Действующая редакция статьи ст. 291 Уголовного кодекса РФ "Дача взятки" предусматривает ответственность за дачу взятки должностному лицу лично или через посредника. В свою очередь, статья 291.1 УК РФ предусматривает ответственность за посредничество во взяточничестве. Однако она наступает только в случае, когда получение и дача взятки осуществляются в значительном размере, что составляет примерно 25 тыс. рублей. В случае если посредничество во взяточничестве осуществляется на меньшую сумму, посреднику удается избежать ответственности.
Однако чиновника в такой схеме трудно назвать посредником. Он - ключевое звено, без него и взятки бы не было.
Талия Хабриева: Примером сложного случая, когда средства подкупа передаются третьим лицам, является перечисление незаконного вознаграждения не физическому лицу, а компании, зарегистрированной за рубежом.
А если деньги перечисляются, скажем, детскому дому? Что делать, если чиновник специально выбивал взятки, чтобы пустить деньги на хорошее дело? Прощать?
Талия Хабриева: Когда речь идет о перечислении средств на условно благие цели, необходимо учитывать, что современные коррупционеры далеки от образа Юрия Деточкина из фильма "Берегись автомобиля". В реальной жизни это лишь один из способов сокрытия части незаконных доходов.
Гораздо более жизненной является другая ситуация. Когда коррупционеры шантажируют госзаказчика, выигрывая конкурс, предполагающий поставку вещей первой необходимости. Речь идет о лекарствах, топливе и прочем, без чего нормальная жизнь невозможна. При этом в поставку включаются товары ненадлежащего качества. Поставка осуществляется не в полном объеме, но и не принять ее целиком нельзя, поскольку это сразу отразится на обеспеченности людей такими товарами.
Возможно ли введение черных списков "нерукопожатных" бизнесменов и ограничение доступа к государственным и муниципальным закупкам компаний, причастных к проявлениям коррупции?
Талия Хабриева: Это предложение довольно активно обсуждается и прежде всего в сфере бизнеса. Частично оно уже применяется. Согласно Антикоррупционной хартии российского бизнеса при оценке уровня благонадежности партнеров и контрагентов принимается во внимание степень неприятия ими коррупции при ведении бизнеса.
Однако любое подобное ограничение может вступить в противоречие с антимонопольным регулированием. Вместе с тем схожий тренд в законотворческой практике все же прослеживается. Летом этого года Институт поддержал идею ограничить доступ к закупкам в рамках федеральной контрактной системы тем организациям, которые зарегистрированы в офшорах. Эта идея была реализована в законе от 13.07.2015 "О внесении изменений в Федеральный закон "О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд".
В законодательстве о закупках также используется категория недобросовестного поставщика. В ней может быть предусмотрен прямой запрет на доступ к государственным и муниципальным закупкам компаний, которые привлекались к ответственности за незаконное вознаграждение от имени юридического лица по статье 19.28 КоАП РФ.
Коррупционеры часто прячут свои нечестно заработанные богатства за границей. Эксперты часто говорят о необходимости наладить систему возвращения в страну таких активов. Однако реально ли решить такую проблему?
Талия Хабриева: По данным Центробанка России, чистый отток капитала в 2014 году составил 150 млрд долл. В общем объеме незаконно выводимых из российской экономики средств значительную долю составляют доходы от преступлений коррупционной направленности и хищений из государственного бюджета.
Вектор вывода данных активов преимущественно односторонний: из стран с развивающимися экономиками в страны с развитыми экономиками и офшоры. Для возвращения активов, полученных коррупционным путем и выведенных за рубеж, необходимо прежде всего выявить указанные средства.
Проведенные Институтом совместно с Росфинмониторингом исследования показывают, что одним из наиболее значимых направлений данной работы может стать анализ (в том числе посредством компьютерного моделирования) многообразных финансовых потоков и их отслеживание (в том числе посредством различных меток, "окрашивание" подозрительных финансовых потоков).
Международное сотрудничество является ключевым аспектом функционирования механизма репатриации активов, полученных коррупционным путем и выведенных за рубеж. Для его активизации потребуются следующие меры: подготовка международного соглашения о сотрудничестве в области поиска и возврата активов, полученных преступным путем; постоянное взаимодействие между финансовыми разведками иностранных государств, в том числе входящими в Группу "Эгмонт" по вопросам выявления и репатриации доходов, полученных коррупционным путем; разработка и установление режимов совместного (с иностранными государствами) использования конфискованного имущества и другие меры.
На внутригосударственном уровне необходимо скоординировать работу по выявлению и репатриации доходов, полученных преступным путем; расширить число составов уголовных преступлений, за совершение которых может быть предусмотрена конфискация имущества, а также оптимизировать порядок подачи и выполнения запросов о правовой помощи по рассматриваемой категории дел.
Недавно в Санкт-Петербурге состоялось значимое событие: прошла VI сессия Конференции ООН против коррупции. На ней среди ключевых направлений была названа работа по противодействию отмыванию доходов, полученных преступным путем, в том числе по идентификации публичных должностных лиц, обращающихся в банки и иные финансовые организации для проведения финансовых операций. Как может быть организована подобная работа? Есть ли соответствующие проекты на этот счет?
Талия Хабриева: Многочисленные исследования демонстрируют близкую связь между коррупцией и отмыванием денежных средств. В некоторых странах коррупция является основным источником формирования денежных потоков, имеющих преступную природу происхождения. При этом исследователи пришли к выводу, что одним из доказательств эффективности антиотмывочных механизмов в борьбе с коррупцией являются факты противодействия внедрению международных стандартов антиотмывочной деятельности со стороны коррумпированных элементов, как путем негативного вмешательства в деятельность ведомств, так и путем воздействия на отдельных должностных лиц.
С целью преодоления отмеченных негативных тенденций уже сейчас принимаются меры по законодательному регулированию по обеспечению реализации международных стандартов антиотмывочной деятельности. Так, организации, осуществляющие финансовые операции, обязаны до приема на обслуживание идентифицировать клиента, его представителя и (или) выгодоприобретателя (бенефициара). При этом уточняется информация о замещении обращающимся лицом государственной должности, должности государственной службы и иных категорий должностей. В случае если такие сведения выявляются, соответствующая информация направляется в уполномоченный орган (Росфинмониторинг).
Надо заметить, что указанная система подтвердила свою эффективность. По состоянию на 1 января 2015 года она охватывает более 120 тыс. финансовых институтов, выполняющих поручения клиентов об осуществлении операций с денежными средствами или иным имуществом.
Однако "за кадром" все еще остается информация о том, является ли клиент близким родственником указанных должностных лиц, связаны ли они имущественными, корпоративными или иными близкими отношениями? Кроме того, в рамках развития системы декларирования чиновниками и иными категориями лиц своего имущественного положения целесообразно, в том числе и с использованием IT-технологий, наладить постоянный мониторинг состояния счетов и финансовых операций должностных лиц с учетом подаваемых ими справок о доходах и иных сведений имущественного характера. Выражаясь научным языком, необходимо добиться высокой степени корреляции системы противодействия отмыванию доходов, полученных преступным путем, с антикоррупционными мерами по контролю за доходами и расходами должностных лиц.
В целом какие результаты прошедшей в Санкт-Петербурге Конференции ООН против коррупции вы бы хотели отметить?
Талия Хабриева: В этой Конференции приняли участие представители 160 государств, в том числе около 60 руководителей антикоррупционных ведомств. В работе этого форума участвовали не только официальные делегации, но и представители некоммерческих неправительственных организаций. Российская сторона в качестве приоритетной для своего председательства определила целевую конференцию, посвященную практике взаимодействия государства и бизнеса в противодействии коррупции. Ее организацию и проведение совместно обеспечили Торгово-промышленная палата РФ, Управление ООН по наркотикам и преступности и Институт законодательства и сравнительного правоведения при правительстве Российской Федерации.
На конференции были выработаны идеи и подходы в сфере предупреждения коррупции, возвращения украденных активов и оказания антикоррупционного технического содействия. Например, была высказана идея о необходимости учета специфики государств при формировании государственной антикоррупционной политики и того, как население относится к различным проявлениям коррупции. Кроме того, были разработаны предложения по формированию основ правового регулирования лоббистской деятельности, а также по снижению ответственности компаний, соблюдающих антикоррупционные стандарты. Не менее интересной представляется идея о производстве по делам о незаконном вознаграждении от имени юридического лица в уголовно-процессуальном порядке.
Россия в очередной раз продемонстрировала не только стремление, но и результаты работы по имплементации положений универсальной Конвенции ООН против коррупции 2003 года.
Как себя зарекомендовала Международная программа мониторинга проявлений коррупции?
Талия Хабриева: Международная программа мониторинга проявлений коррупции, разработанная Институтом, позволяет не только повысить объективность оценки масштабов коррупции, но и ориентировать на формирование системы антикоррупционных мер, адекватной существующей угрозе. В этом контексте давно критически оцениваются исследования международных рейтинговых агентств, исследовательские методы которых в ряде случаев имеют хаотичный характер. Например, типичной ошибкой является стремление познать природу коррупции только с помощью одних лишь социологических опросов, хотя достоверную картину они дать, к сожалению, не могут.
Программа не только развивает, но и дополняет известные методики диагностирования коррупции, рассматривая ее проявления не как набор статистических величин, а как сложные антисоциальные явления, находящиеся в тесной взаимосвязи с многоуровневыми факторами социального, экономического и правового развития.
Программа, в том числе, содержит конкретные количественные показатели деятельности правоохранительных органов, что позволяет выработать обоснованные оценки эффективности деятельности государственных органов по конкретным направлениям их антикоррупционной деятельности. Сбор, анализ и обобщение результатов оценочной деятельности с помощью методики МОНКОР позволяет разработать меры профилактики коррупции, которые необходимы для практической работы органов, ведущих борьбу с коррупцией.
В настоящее время уже состоялась апробация МОНКОР в Киргизской Республике, ведутся переговоры об апробации в ведущих научных институтах Китая. В апреле следующего года Институт планирует проведение Пятого Евразийского антикоррупционного форума, что позволит привлечь к программе Международного научного мониторинга проявлений коррупции исследователей из иных государств.
Текст публикуется в авторской редакции и может отличаться от вышедшего в номере "РГ".