- Хотелось говорить правду о жизни, показывать жизнь, как есть, - говорит Табенкин, рассказывающий своими полотнами истории 25-30-летней давности. - Писал сцены в пивных, на рынках, на свадьбах, все, что видел вокруг.
Сын художника Ильи Табенкина, лагерника, мастера "сурового" стиля 50-60-х, Лев всегда смотрел на мир с иронией и без пафоса. Его манеру впору назвать истинным гиперреализмом - в отличие от стиля, в мельчайших подробностях копирующего то, что видит глаз. Герои Табенкина заполняют своим мощным движением все пространство больших холстов, они массивны, они действительно гиперреальны, будь то люди или рыбы, быки или боги. Вот эти "Бегство в Египет", "Распятие", "Тайная вечеря" писались на рубеже 80-90-х, когда очеловечивалось вокруг все, сакральность в обществе сходила на нет. И потому и лицо Христа-младенца, и Христа, возносимого на кресте, и Христа среди собратьев-апостолов это именно лицо, а не лик. Лицо человека - казнимого, и удивляющегося событиям тайной вечери и еще лежащего на руках матери.
У Табенкина широкий грубый мазок, неяркие цвета и эмоции - часто сдерживаемые персонажами, теми самыми, из 80-х. "Идущий", "Сидящий", "Лежащая", "Бегущая" (женских портретов с таким названием на выставке несколько) это, прежде всего, характеры, сущности, поданные зрителю общо и без деталей - в фас, профиль, со спины, исподлобья. А вот он фиксирует мизансцены - тяжело ступающий по земле "Хоровод", женщина "Перед зеркалом", "Певцы", "Продавцы птиц" (эта пара с мешками в руках - не герои ли тех рыночных сцен, о которых говорил художник?). Тут и сами птицы - вскидывающие широчайшие, на полхолста, крылья, как руки в небо или оскаленные, с устремленными в зрителя клювами.
В работах 80-х мало движения и красоты, но много напряженной статики (это касается и скульптуры, напоминающей образцы ранней античности), во "Времени говорить", безусловно, видно время, тревожное, неясное, депрессивное, диктующее цвета и сюжеты. К слову, Льву Табенкину за прошедшие десятилетия удалось сохранить лицо и найти второе дыхание: в последних по времени работах ретроспективы, датированных концом девяностых, виден нынешний Табенкин, у которого уже больше цвета, декоративности, экспрессии, глаза на портретах начинают играть, а губы улыбаться.
В постсоветскую эпоху восьмидесятники пришлись по вкусу в Германии, в странах Бенилюкса и Штатах, и работы Табенкина, описав выставочный круг по миру, осели в Европе. Возвращая картины домой, художник снял их с подрамников и они хранились в рулонах в его мастерской десятки лет безо всяких выставочных перспектив - пока о них не вспомнила галерея ArtStory.
Многие из работ 80-90-х Табенкин с той поры и не видел, и теперь, готовя их к выставке, некоторые подреставрировал, а иные - например, одну из своих "Бегущих" - поправил, дописал нужное прямо перед вернисажем. Теперь эта картина с решительно движущейся женщиной с ребенком на руках на глубоком зеленом фоне - одна из его любимых.