Поделиться
Не откладывая в долгий ящик
Начиналось все просто. На работу во Владимиро-Суздальский музей-заповедник главным специалистом по развитию пришел Александр Капусткин. Молодой юрист и общественник создавал в областной научной библиотеке мемориальную экспозицию, посвященную Ивану Шмелеву, написал вступительную статью к книге "Дорога к солнцу", рассказывающей о владимирском периоде жизни и творчества писателя. Также был одним из инициаторов установки мемориальной доски писателю на доме № 31 по улице Гагарина (бывшей Царицынской), где жила во Владимире семья Шмелевых.
- Обсуждали с ним работу над проектами в рамках Года литературы, - рассказывает генеральный директор музея Светлана Мельникова. - Хотелось, чтобы он запомнился яркими, взрывными проектами. Саша рассказал, что на открытии мемориальной доски познакомился с почетным гостем церемонии ученым-математиком Ниной Павловной Азаровой. Ее муж - дальний родственник жены Ивана Шмелева. Дочь вышла замуж во Франции, и сама Нина Павловна давно живет в предместье Парижа.
Здесь семья Нины Павловны купила квартиру у своего родственника - крестника писателя профессора-слависта Ива Жантийома. Благодаря ему и его матери Юлии Александровне Кутыриной - племянницы Ивана Шмелева по линии жены был сохранен архив писателя и личные вещи.
Было известно, что все рукописи и большую часть фотографий Азарова передала Российскому фонду культуры. Но теплилась надежда. Ведь в музее не было ни одного экспоната, связанного с писателем.
В разговоре новый сотрудник вспомнил, что Нина Павловна вроде бы высказывала пожелание что-то передать и Владимиру.
- А телефон остался? - спросила его Светлана Мельникова.
Интерес директора был понятен. С 1901 по 1908 год Иван Шмелев работал чиновником по особым поручениям во Владимирской казенной палате, располагавшейся на втором этаже Присутственных мест, где теперь находится культурно-образовательный центр музея "Палаты". Здесь он написал множество рассказов, повестей и принял окончательное решение стать профессиональным литератором.
- Не откладывая в долгий ящик, позвонили ей, представились, - продолжает Светлана Мельникова. - Рассказали, что в "Палатах", где работал Иван Шмелев, сейчас располагается музей. Она ответила: "Приезжайте!"
Дальше события развивались стремительно: небольшая группа музейщиков во главе с директором вылетела в Париж.
Точки над i
Прилетели утром и сразу же отправились к Азаровой. Первым в их руках оказалось Евангелие 1893 года, изданное в Москве в Синодальной типографии, содержащее надпись, свидетельствующую о том, что оно было подарено Святейшим Патриархом Тихоном. В свою очередь, в 1922 году Евангелие Святейшего Патриарха получил в подарок от архимандрита Леонтия Иван Шмелев, покидавший Россию.
- И мне стало понятно, что, даже если бы ничего больше не было, наша поездка оправданна, - словно заново проживает волнение директор.
А дальше между ней и хозяйкой квартиры состоялся вот такой диалог. "Его надо отреставрировать", - констатировала Мельникова. "А вы это сделаете?" - спросила Азарова.
Наступила пауза. Директор думала, что сказать, но решила действовать напрямик: " А вы нам его отдадите?" Ответ последовал без задержки: "А зачем же вы приехали?"
Перед поездкой музейщики предполагали, что сохранилась и икона с изображением святых - покровителей членов семьи Шмелевых, по фотографии похожая на ту, что висела в кабинете писателя в Париже 1950 года. И не ошиблись. Складень-триптих "Святые Иоанн Богослов, Ольга, Сергий Радонежский" оказался в полной сохранности.
"Берите!" - протянула икону музейщикам Нина Азарова.
Царский подарок
- Думали, что мы едем на разведку, и не ожидали, что нас ждет, - признается Светлана Мельникова.
В руках музейщиков оказались еще два Евангелия. Первое на французском языке содержало автограф, сделанный Иваном Шмелевым в 1923 году в Грассе. Покинув Россию, они с женой жили здесь в это время в семье писателя Ивана Бунина. Второе Евангелие на славянском и русском языках, изданное в 1916 году в Петрограде, со штампом книжного магазина в Севастополе, вероятно, было приобретено писателем в период проживания в Крыму перед эмиграцией.
Большинство из переданных предметов - книги: прижизненные русскоязычные издания произведений Ивана Шмелева в период миграции с автографом писателя, публикации литераторов русского зарубежья и иностранных писателей с дарственными надписями авторов, адресованными Шмелеву. Среди них последний российский обер-прокурор Святейшего Синода Антон Карташев, деятели русского зарубежья Михаил Осоргин, Иван Болдырев, иеромонах Иоанн, известный нидерландский славист Николас Ван Вейк, выдвигавший Ивана Шмелева в 1930-е годы на соискание Нобелевской премии. Из переданных предметов была книга на немецком языке "Мир над пропастью" с автографом выдающегося философа Ивана Ильина: "художнику мировой скорби Ивану Сергеевичу Шмелеву".
Подтверждением того, что в эмиграции Иван Шмелев вел активную творческую и общественную деятельность, стала владимирская юбилейная грамота, которой писатель был награжден в память 950-летия Крещения Руси как "ревнитель Отеческой Православной Веры и Русской культуры" в 1938 году. Она висела над кроватью писателя.
С особым трепетом брали личные вещи - бумажник, очки в футляре, перьевую ручку, ножницы… Нина Павловна не смогла расстаться только с портретом Деникина с дарственной надписью генерала.
Цейтнот в предместье
Перед тем как отправиться во Францию, генеральный директор музея позвонила в наше посольство в Париже, чтобы заручиться поддержкой дипломатов в случае возникновения проблем с раритетами.
Советник по культуре Кирилл Макаров, знакомый Мельниковой по совместному проекту презентации Владимирской области во Франции, предупредил: "Имейте в виду - в субботу и воскресенье посольство не работает". Так что вылетавшие в среду владимирцы гарантированно попадали в жесткий цейтнот.
Из аэропорта сразу же "рванули" к Нине Павловне. От крова в квартире у гостеприимной хозяйки отказались, сняли номера в ближайшей двухзвездочной гостинице. Работали с утра до позднего вечера: фотографировали экспонаты, присваивали им номера.
Значительно ускорила дело помощь Нины Павловны.
- Она к нашей встрече подготовилась, достала из подвала раритеты, разобрала и тематически разложила, - добавляет Светлана Мельникова. - Иначе бы нам очень сложно пришлось. На мне тогда было трикотажное платье, и я его больше не носила - все пропиталось столетней пылью.
Выяснилось, что сохранилась еще и трость писателя, но она была у внука Азаровой, который играл с ней в школьном спектакле. Хозяйка привезла ее вечером перед самым отъездом владимирцев. Поскольку все вещи были упакованы и переданы в посольство по описи, трость пришлось везти с собой как предмет первой необходимости. Хромать пришлось одному из сотрудников.
Загадка русской души
Вещи, подаренные Ниной Азаровой, автобус посольства России, проехав через всю Европу, доставил в Москву. А во Владимире после положенной процедуры они поступили в основной фонд - на вечное хранение. Вскоре в музее открылась выставка "Я ваш… Я опять ваш…". Возвращая наследие Ивана Шмелева". Название ей дала строчка из рассказа "К солнцу", написанного Иваном Сергеевичем Шмелевым в городе Владимире в 1905 году и вселившего в писателя веру в свои творческие силы. На кухне у Нины Павловны остался еще стол. Когда сравнили его с фотографией кабинета Шмелева и увидели боковой ящик, залитый внутри чернилами, поняли - тот самый! Но ни времени, ни возможности забрать его с собой уже не было. А позднее узнали, что после них приезжали к Азаровой коллеги из Дома русского зарубежья. Просили этот стол - не отдала. Сказала, что уже пообещала его владимирцам.
Надо сказать, что дарительница - человек далеко не богатый, живет во Франции на небольшое пособие. И невольно возникает вопрос: могла бы это богатство продать с немалой для себя выгодой, тем более что желающие коллекционеры к ней обращались, а она взяла и отдала - почему?
- Видимо, она хотела передать архив в надежные руки и жила с ощущением этой миссии, - считает Светлана Мельникова. - Есть такие абсолютно бескорыстные люди, представители генетической элиты России, которые понимают, что нужно возвращать утраченное на родину.