Для тех, кто никогда не видел культового докфильма Вима Вендерса "Соль земли", снятого именно о Себастио Сальгадо, кто проспал его предыдущую выставку в Москве с проектом "Рабочие" - о тяжком доиндустриальном ручном труде на всех континентах Земли, мощные, эпические фотографии легендарного бразильца могут показаться триумфальной песнью первопроходца. Первозданная природа, племена, живущие в дали от цивилизации (иногда настолько вдали, что не подозревают о ней, а фотографу, чтобы не повредить им, нужно пройти многодневный карантин), детеныши животных, без опаски встречающие взгляд человека с камерой. На фотографиях Сальгадо можно увидеть леопарда, подошедшего к реке напиться… Айсберг, похожий на копию древнего шотландского замка, отправленного в плавание по волнам Антарктики вместе с оледеневшими скалами… Двух туземцев, старого охотника и его ребенка, позирующих на "полянке" в тропических джунглях… Маленького ненца, выглядывающего из меховых одежд на сорокаградусном морозе... Оленье стадо, растянувшееся в многокилометровом переходе по снежной пустыне…
За каждой фотографией Сальгадо - история встречи. Будь то встреча с детенышем морского льва, в глазах которого отразилась фигура фотографа, или встреча с китом, плавник которого похож на хвост самолета, и который доверчиво подпустил фотографа, дав прикоснуться к себе. "В начале ХХ века популяция этих китов насчитывала 500 тысяч, в начале ХХI их осталось 2700, - говорит Сальгадо. - Эти огромные животные, в сущности, очень нежные создания, доверчивые и любопытные. Люди, к сожалению, этим воспользовались. Киты на грани вымирания сейчас". На мой вопрос, почему он не снимает свидетельства экологических катастрофы в Арктике или в лесах Амазонки, Сальгадо отвечает: "46 процентов Земли, к счастью, еще остаются в своем первозданном виде. Это почти половина планеты. Я хочу привлечь внимание к этому первозданному миру, который еще существует на планете. И который мы любыми способами должны сохранить".
Иными словами, проект, который выглядит как продолжение модернистского проекта покорения "пространства и времени", по духу своему прямо противоположный. Рассказывая молодым людям, которые будут водить экскурсии по выставке, о проекте, Сальгадо темпераментно заявляет: "Если вас будут спрашивать, работал ли фотограф как антрополог, социолог или экономист, вы должны сказать: "Нет. Это человек, который в фотографиях отразил свою жизнь…". В первый момент это озадачивает. Что общего у этого высокого голубоглазого человека, с орлиным профилем, как писали в старых романах, гладко обритым черепом совершенной формы, получившего экономическое образование в Париже, снимавшего для крупнейших журналов Европы, говорящего, как минимум, на трех языках, с дикой природой, туземными племенами? Но этот герой, словно сошедший со страниц романов Жюль Верна, - человек ХХI века. Проект "Генезис" - это его жизнь не потому, что он рассказывает о его путешествиях вокруг земного шара, а потому что он своего рода итог, отталкивающийся от опыта всей его жизни. Опыта человека, снимавшего голод, бедствия, войну, миграцию изнуренных и отчаявшихся людей через джунгли, горы, пустыни, моря - к надежде на жизнь… Опыта человека, который после съемки геноцида и голода в Африке, сам буквально заболел от ужасов увиденного… Опыта человека, который в поисках спасения вместе с женой вернулся домой, на отцовскую ферму, чтобы обнаружить вместо зеленого райского уголка - каменную пустыню с иссохшими ручейками… Опыта человека, чья семья с конца 1990-х на этой земле высадила два с половиной миллиона деревьев, превратив бывшую ферму и бывшую пустыню в заповедный уголок. Опыта человека, познавшего, что вернуться к жизни можно только вместе с природой.
Проект "Генезис" - в равной степени попытка поделиться этим опытом и жажда вернуться к доступной для нас (вопрос - как долго?) точке отсчета, пока она еще не превратилась в точку невозрата. Неслучайно маршрут Сальгадо если не повторяет, то, как минимум, включает места, в которых побывал Чарльз Дарвин, путешествуя на корабле "Бигль", в частности Галапагосские острова. Проект Сальгадо - это отсылка и к знаменитому труду "Происхождение видов", заложившему начала современной эволюционной теории и биологии как науки, и возвращение в одну из исходных точек модернистской эпохи - со знанием об экологических катастрофах века постмодерна. Это, может быть, наш последний шанс вглядеться в сказочно щедрый и прекрасный мир, который был нам дан, пока человек не вообразил, что этот мир - его частная собственность.
Себастио Сальгадо, фотограф:
С кем было труднее "договариваться", с людьми или животными? Знаете, я не сталкивался с агрессивностью ни со стороны хищников, ни со стороны племен, живущих в дали от цивилизации. Если говорить о хищниках, то они не убивают ради того, чтобы убить человека. Они охотятся только тогда, когда голодны. В отличие от человека, они не стремятся убить из тактических или стратегических соображений, не делают запасы мяса. Нужно, конечно, проявлять элементарную осторожность, но в принципе их поведение всегда предсказуемо. Пожалуй, единственный раз, когда мы на самом деле подвергались определенному риску, был во время съемок слонов в Замбии. Там на них слишком много охотятся. Этот вид животных находится там под угрозой исчезновения. Слоны привыкли, что охотники приезжают на машинах. Поэтому они могут иногда атаковать машину - несмотря на то, что они травоядные животные, а вовсе не хищники. Тем не менее, когда они видят тебя не первый, и не второй, и не третий раз, видят, что люди из этой конкретной машины не делают попыток убить или захватить кого-то из их сообщества, они становятся более миролюбивы. Даже могут проявить дружелюбие, симпатии. Поведение животных в основе очень разумно. Хотя мы считаем себя единственными разумные существами на планете, но это не так. Разумное поведение свойственно и животным, и даже растениям.
Если говорить о туземных племенах, то среди них очень мало агрессивных племен в принципе. Например, во время съемок в Бразилии мы работали с племенем, члены которого до сих пор носят кусочек дерева, воткнутый в нижнюю губу. Один раз я стал свидетелем ссоры двух человек из этого племени - этот сюжет нашел отражение в фотографиях выставки. Конфликт, видимо, был достаточно острым, и чтобы разрешить его все племя собралось на поляне. Они поставили два пенька, на которые взобрались те двое, что меж собой что-то не поделили. Каждый из них объяснял, что произошло, с его точки зрения. А остальные члены сообщества стали обсуждать, что произошло. Они обсуждали конфликт в течение двух часов, пришли к мирному соглашению, и все закончилось большим праздником. Получается, что жестокое разрешение конфликта не свойственно аборигенным племенам. Их танцы, которые я тоже снимал, могут казаться агрессивными. Но, в сущности, это скорее часть спортивного состязания.
В другом племени люди в принципе не едят теплокровных животных, а едят только холоднокровных, типа змей, ящериц. По их мнению, мясо теплокровных животных разгорячит их собственную кровь, и они могут стать более агрессивными. Таким образом, проявление агрессии считается у них чем-то низким, недостойным. Если человек становится слишком агрессивным, его даже могут изгнать из своего племени.
После всех этих путешествий я думаю, что жестокость появилась среди людей, когда мы стали жить большими сообществами и стали беречь свою собственность. В племенах же, о которых я рассказываю, этой проблемы нет. Например, если человек умирает, то его вещи, орудия кладут в большую кучу, поджигают ее. Все сгорает и не достается никому. Так что любой повод к агрессии, жестокости устраняется.
Справка
Себастио Сальгадо (р.1944) - фотограф, фотожурналист, совместно с Лелией Ваник Сальгадо сооснователь агентства Amazonas Images в Париже, член престижного агентства Magnum Photo с 1979 по 1994. Сальгадо дважды получал титул "Фотограф года" от Международного Центра Фотографии (International Center of Photography, New York). Был награждён медалью столетия Королевского фотографического общества. С 2001 года носит титул посла доброй воли ЮНИСЕФ, почётного члена Американской академии искусств и наук.