В конце декабря 1825 г. на Украине началось восстание Черниговского пехотного полка. Выступление было организовано офицерами-участниками Южного общества декабристов, узнавшими об аресте одного из руководителей организации - подполковника С.И. Муравьева-Апостола. Заговорщики освободили его из-под караула в селе Трилесы и во главе двух пехотных рот направились в город Васильков, где был расквартирован Черниговский полк. Именно здесь пересеклись пути восставших и полкового священника Даниила Кейзера.
Катехизис восстания
Личность отца Даниила до настоящего времени не привлекала к себе внимания исследователей. В исторической литературе лишь кратко упоминалось о его участии в "возмущении" Черниговского полка и не приводилось сведений о дальнейшей судьбе. Во многом это было связано с тем, что священник-декабрист "не вписывался" в идеологические рамки дореволюционной и советской историографии. Если первая не упоминала о нем как о духовном лице, поступившемся "присягой и саном", то второй было сложно согласовать Кейзера с концепцией "реакционного духовенства", выступавшего опорой самодержавного строя. Между тем он стал единственным священнослужителем, официально осужденным в связи с движением декабристов.
Даниил Федорович Кейзер родился в 1798 г. (по другим сведениям - в 1793 г.)1, происходил из небогатого дворянского рода Киевской губернии. Обучался в Киевской духовной академии, владел латынью, греческим и немецким языками, прошел курс географии, поэзии, арифметики, истории, риторики, философии и физики.
В июле 1821 г. митрополит Киевский и Галицкий Серапион рукоположил Даниила Кейзера в диаконы Николаевской церкви села Макеевка, а через полгода - в священники села Балаклея Киевской губернии2. 22 октября 1825 г., "по желанию его и решительной на то резолюции начальства", Кейзер был определен священником в Черниговский пехотный полк3. На попечении рано овдовевшего Кейзера находилась трехлетняя дочь Мария.
К моменту восстания Кейзер прослужил в полку лишь два месяца. Кроме того, по его показаниям, с 17 ноября по 24 декабря он, с разрешения полкового командира Г.И. Гебеля, находился в "домовом отпуске" (что, впрочем, не подтверждается данными формулярного списка)4.
Прибыв с восставшими ротами в Васильков 30 декабря 1825 г., С.И. Муравьев-Апостол на следующий день распорядился вызвать полкового священника к себе. Кейзеру было объявлено, что в скором времени он понадобится для "служения молебна", после чего священника отпустили на квартиру. Через некоторое время за Кейзером был прислан унтер-офицер Григорий Попов, сопроводивший его вместе с двумя полковыми причетниками, Дмитрием Красковым и Иваном Ахлестиным, на городскую площадь. На ней с развернутыми знаменами были построены роты Черниговского полка, а также собралась толпа городских жителей.
По приказу Муравьева-Апостола, священник и причетники, облачившись в ризы, пропели перед собравшимися молитвы "Царю Небесный" и "Отче наш", тропарь Рождества Христова и кондак храмового полкового праздника. Затем Кейзеру был подан составленный офицерами-заговорщиками "Православный катехизис", подводивший библейское обоснование под идею вооруженного восстания против "самовластного правления".
Когда священник огласил на площади текст документа, Муравьев-Апостол приказал ему собираться и следовать вместе с полком в поход. Однако Кейзеру удалось "отпроситься" у лидера восставших под предлогом "распоряжения семейства своего"5. По окончании сбора Черниговский полк выступил из Василькова, а через три дня был разбит правительственными войсками у деревни Устимовка.
Вопрос о поведении полкового священника во время восстания был впервые поднят 8 января 1826 г. в рапорте батальонного командира Черниговского полка майора С.С. Трухина командованию 9й пехотной дивизии. По словам С.С. Трухина, Даниил Кейзер "перед возмущением полка, ослушавшись полкового командира подполковника Гебеля, по требованию его не явился; когда же прибыл Муравьев с бунтующими ротами, то к сему последнему явился"6. Священник Кейзер был взят под стражу, в отношении него началось расследование.
"Отправлял молебное пение и читал какую-то бумагу"
На допросе полковые причетники Дмитрий Красков и Иван Ахлестин подтвердили, что 31 декабря Муравьев-Апостол вызывал Кейзера к себе. Согласно их показаниям, по возвращении на квартиру священник сообщил причетникам, что предводитель восстания "подарил" ему 200 рублей ассигнациями, после чего Кейзер направился к васильковскому почтовому экспедитору и приобрел у него бричку за 70 рублей. После этого Кейзер посылал одного из причетников к Муравьеву-Апостолу с тем, чтобы узнать у того, "что служить надобно"7.
По получении известий о сборе полка на площади священник и причетники прибыли туда и, выслушав приказ Муравьева-Апостола "отправить что-нибудь покороче", пропели молитвы и церковные песнопения, а затем подпоручик М.П. Бестужев-Рюмин подал Кейзеру "какой-то катехизис", который был зачитан им перед строем. Содержания документа причетники изложить не смогли, запомнив только фразу о том, что "царям земным быть не должно, и поминать их в церквах велят единственно для обмана народа"8.
Опрошенные следствием городские жители также сообщили, что 31 декабря "священник Кейзер в кругу полка отправлял молебное пение и читал какую-то бумагу, названную катехизисом"9. Один из свидетелей добавил к этому "слышанное от многих мнение", что С.И. Муравьев-Апостол дал Кейзеру 150 рублей "на кибитку"10. Рядовой 5й мушкетерской роты Черниговского полка Ивилий Стремилов сообщил, что по окончании молебна священник "произнес анафему"11.
Сам Кейзер на допросе подчеркивал, что по вступлении восставших войск в Васильков он, как и многие горожане, "был объят величайшим страхом и не знал, к кому прибегнуть для защиты и совета"12. Именно этими обстоятельствами священник объяснял свой приход на квартиру Муравьева-Апостола и исполнение приказа последнего об отправлении церковного служения на площади. По словам Кейзера, находясь среди вооруженных солдат и офицеров "как бы пленником", он был вынужден зачитать предложенный ему заговорщиками "Православный катехизис", однако содержания его "совершенно не помнит"13. Священник не отрицал и факт получения денег от Муравьева-Апостола. По показаниям Кейзера, 200 рублей были "подарены" ему "по новости его в полку и совершенной бедности"14.
Священник сообщил следствию, что, вопреки приказу Муравьева-Апостола следовать с полком в поход, сразу после ухода восставших из города явился к оставшемуся верным правительству батальонному командиру С.С. Трухину, а затем находился при полковой церкви "для целостного сохранения оной"15. При этом, опасаясь за свою безопасность, Кейзер не ночевал у себя на квартире с 1 на 2 января, проведя эту ночь в доме причетника Ивана Ахлестина.
По окончании следствия Кейзер был отправлен к викарию Киевской епархии Афанасию для содержания в одном из киевских монастырей "под строжайшим присмотром", а его дело представлено командиру 3го пехотного корпуса генерал-лейтенанту Л.О. Роту. Последний препроводил следственные документы начальнику Главного штаба И.И. Дибичу.
Вердикт Священного Синода
27 февраля 1826 г. дело Кейзера было передано обер-прокурору Синода П.С. Мещерскому. Рассмотрев обстоятельства дела, Синод не счел оправдания священника убедительными. Как отмечалось в итоговом определении церковного ведомства, Кейзер, "по званию своему, первый должен был показать пример преданности своей законной власти"16. Священнику было поставлено в вину получение денег от Муравьева-Апостола, "которого преступные замыслы были уже всем известны"17. Ему также не следовало посылать к предводителю восстания причетника и узнавать о требованиях к предстоящему молебну, а надлежало явиться к полковому командиру и "искать себе защиты, прежде отправления церковного служения"18.
Синод вынес постановление о лишении Кейзера сана священника и отсылке его "в гражданское ведомство для дальнейшего поступления с ним по законам"19. 24 апреля 1826 г. император Николай I утвердил определение, распорядившись при этом, чтобы Кейзера, как совершившего "государственное преступление между войсками", судила Комиссия военного суда в Белой Церкви20.
26 мая 1826 г. в Киевской духовной дикастерии (духовной консистории) Кейзер был лишен сана и со следственным делом отправлен в Белую Церковь21. Спустя два месяца главнокомандующий 1-й армией Ф.В. Остен-Сакен конфирмовал приговор военного суда в отношении бывшего священника: "Лишенного духовного звания Даниила Кейзера, изобличенного в исполнении приказаний мятежников из корысти и нарушившего священные обязанности к Богу и Государю, следовало бы подвергнуть телесному наказанию, но, как он из дворян, то, на основании Жалованной дворянству грамоты, лиша дворянского достоинства, обратить на службу вечно рядовым"22.
Как и подвергшиеся наказанию солдаты и унтер-офицеры Черниговского пехотного полка, Кейзер подлежал отправке на службу в Отдельный Кавказский корпус, однако 10 августа 1826 г. Николай I распорядился, по лишении прав дворянства, сослать бывшего священника "в крепостную работу"23. На вакантное после осуждения Кейзера место священника Черниговского полка Синод определил настоятеля Михайловской церкви села Млинов Полтавской губернии Якова Пискунова24.
Наказание Даниил Кейзер отбывал в арестантских ротах инженерного ведомства при Бобруйской крепости, затем, по неспособности к работе, был переведен в Смоленск. В 1852 г. с бывшим священником случился удар, после чего левая половина его тела была парализована25. Последние годы жизни Кейзер провел на поселении в Рославльском уезде Смоленской губернии. О том, как сложилась судьба его дочери, сведений не имеется.
Реабилитация
В 1856 г., спустя тридцать лет после "возмущения" Черниговского полка, бывший священник подал императору Александру II прошение об "удостоении его звания, соответствующего прежнему его сану, и о назначении ему пожизненного пособия"26. В прошении Кейзер отмечал, что именно он в условиях поднятого Муравьевым-Апостолом восстания "сберег полковую церковь со всеми принадлежащими к оной вещами в надлежащей целости, на что, впоследствии времени, ни малейшего не обращено внимания"27.
Всеподданнейшее прошение Даниила Кейзера было передано в Аудиториатский департамент Военного министерства, который запросил смоленского гражданского губернатора Н.А. Ахвердова о "поведении, состоянии и семействе" бывшего священника28.
17 января 1858 г. рославльский уездный предводитель дворянства сообщил губернатору о том, что поселенец Кейзер, "как из удостоверений земского исправника и местного станового пристава видно, поведения хорошего, состояния у него никакого нет, семейства он, будучи вдовцом, также не имеет"29. Эти сведения были переданы в Военное министерство.
Когда военный министр Н.О. Сухозанет обратился к главному начальнику Третьего отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии В.А. Долгорукову на предмет облегчения участи Кейзера, выяснилось, что в ведомстве политической полиции не имеется никаких сведений о бывшем священнике30. Имя отца Даниила не упоминалось ни в высочайше утвержденном докладе Аудиториатского департамента о восстании Черниговского полка, ни в указе Правительствующего Сената от 9 августа 1826 г. с изложением приговора его участникам. Именно поэтому он, в отличие от других участников движения декабристов, не был включен в именные списки "политических преступников", помилованных по случаю коронации императора Александра II.
Главный начальник Третьего отделения посчитал, что "по роду преступления своего" Даниила Кейзера следует причислить к лицам, которым в августе 1856 г. были дарованы "высочайшие милости", в силу чего ему могут быть возвращены права дворянства и назначено ежегодное пособие в размере, установленном для прибывающих из Сибири помилованных декабристов31. При этом возврат Кейзеру священнического сана В.А. Долгоруков счел невозможным, "ибо лицам, помилованным в день коронования, дарованы только прежние права по происхождению, но не возвращены чины и другие звания"32.
В июле 1858 г. император Александр II утвердил доклад военного министра о возвращении Кейзеру дворянских прав и назначении ежегодного пожизненного пособия "по пятидесяти семи рублей, четырнадцати и двух третей копейки серебром"33. Однако дождаться решения своей участи бывшему священнику было не суждено. Он скончался 12 февраля 1858 г.34
В метрической книге церкви села Троянова Слобода Рославльского уезда Смоленской губернии имеется запись о смерти "исключенного из военного духовенства Даниила Феодорова Кейзера", умершего в возрасте 65 лет "от натуральной болезни"35. Похороны его прошли 14 февраля 1858 г. на Селецком сельском кладбище.
Итак, кем же был священник Даниил Кейзер? Стал ли он невинной жертвой обстоятельств, оказавшейся не в том месте не в то время? Стремился ли извлечь личную выгоду из полкового "возмущения"? Или же являлся тайным сподвижником восставших, разделявшим идеи "народного правления" и "борьбы против тиранства"? Вряд ли на эти вопросы нам удастся дать однозначный ответ. Несомненно одно: имя священника Черниговского полка, - возможно, вопреки его воле, - оказалось навсегда вписано в историю декабристского движения.
Примечания
1. РГИА. Ф. 806. Оп. 16. Д. 1003. Л. 1об.; Государственный архив Смоленской области (ГАСО). Ф. 48. Оп. 1. Д. 2530. Церковь N 55. 1858 г.
2. РГИА. Ф. 806. Оп. 16. Д. 1003. Л. 1 об.
3. Там же.
4. РГИА. Ф. 797. Оп. 3. Д. 11041. Л. 11; Ф. 806. Оп. 16. Д. 1003. Л. 2.
5. РГИА. Ф. 797. Оп. 3. Д. 11041. Л. 12об.
6. Там же. Л. 3об.
7. Там же. Л. 5об.-6об.
8. Там же. Л. 7.
9. Там же. Л. 8об.
10. Там же. Л. 9.
11. Там же.
12. Там же. Л. 10об.
13. Там же. Л. 12.
14. Там же. Л. 12об.
15. Там же.
16. Там же. Л. 15об.
17. Там же. Л. 15.
18. Там же. Л. 15об.
19. Там же. Л. 16.
20. Там же. Л. 17.
21. Там же. Ф. 796. Оп. 107. Д. 199. Л. 42об.
22. Там же. Ф. 1093. Оп. 1. Д. 299. Л. 33.
23. Там же. Л. 34.
24. РГИА. Ф. 796. Оп. 107. Д. 199. Л. 43-45.
25. ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 1. 1826 г. Д. 61. Ч. 260. Л. 2об.
26. Там же. Л. 2-3.
27. Там же. Л. 2-2 об.
28. ГАСО. Ф. 1. Оп. 4. 1857 г. Д. 583. Л. 1-1об.
29. Там же. Л. 2.
30. ГАРФ. Ф. 109. 1 эксп. Оп. 1. 1826 г. Д. 61. Ч. 260. Л. 5.
31. Там же. Л. 5 об.-6.
32. Там же. Л. 5 об.
33. Там же. Л. 7-7 об.
34. ГАСО. Ф. 48. Оп. 1. Д. 2530. Церковь N 55. 1858 г.
35. Там же.