Яков Миркин: Надо дать возможность каждой семье стать состоятельнее

Число жертв терроризма за последние четыре года выросло в мире в три раза. Мы вступили в общество тотального надзора, где каждый - подозреваемый, которого обыскивают, считывают с экранов мониторов, следят за передвижениями, вмешиваются в частную жизнь. Это неизбежность?

Есть экстремизм сытых, бунтующих поколений (Италия, Германия - 1970-1980-е годы). Люди взрослеют, и он быстро проходит. Есть терроризм меньшинств в развитых странах (Испания - 1960-2000-е годы, Северная Ирландия - 1970-1990-е годы). И как только полностью учитывают их интересы, он исчезает.

Но есть терроризм бедности, отчаяния, великого переселения народов. Неважно, какие идеи стали линией разлома - этнические, социальные, религиозные, но за террором стоит кипящий мир тех, кто бесчислен, молод и устрашающе беден. Их неустроенность и агрессия в 17-30 лет, когда еще нет корней, нет опыта, нет жалости, нет своих семей, но есть страсть, жестокость и внушаемость. Российский терроризм в 1880-1910-х годах тоже из тех, кто еще не жил по-настоящему.

Средний возраст населения в Афганистане - 18 лет, Ираке - 22 года, Сирии - 23, Египте - 25, Иране и Ливии - 28, во многих африканских странах - от 17 до 20 лет. А в Европейском союзе? Бельгия - 43 года, Франция - 41, Великобритания - 40, Германия - 46 лет. Это два разных мира.

А по состоятельности? ВВП на душу населения в странах - "горячих точках" - от 3 до 5 тысяч долларов в год, в Афганистане - 0,5-0,6 тысячи, в Бельгии - 40 тысяч, во Франции - 38, в Великобритании - 44, в Германии - 41 тысяча. Разрыв в 10-15 раз в благополучии, доходах, доступности работы, качестве жизни. Ядерный потенциал ненависти и притяжения. Разница в безработице, образовании, просто в возможностях в жизни - в разы. В Ливии почти 50 процентов молодежи не работает, в Египте - больше 40 процентов.

Есть экстремизм сытых, бунтующих поколений. А есть - бедности, отчаяния, великого переселения народов

История с мигрантами в ЕС доказывает, что самые жестокие границы и надзор не способны устоять перед массовыми нашествиями туда, где сытно. И есть только один, по-настоящему действенный способ борьбы с террором. Это процветающая экономика там, где люди рождаются и где им сейчас плохо. Быть развитым. Быть массово - для населения - укорененным у себя дома в состоятельность, семью, образование, высокое качество жизни. Все остальное - только способ временно сдержать терроризм.

Есть ли горячие зоны в экономике России? Есть ли то, что угрожает - сейчас или в будущем - всплесками криминала и тем, что внутри страны начнет критически расти влияние идеологий, выплескивающихся в терроризм? Ответ - да.

Как правило, безработица среди молодежи в 1,5-2 раза выше. Самый молодой российский регион - Северный Кавказ. Также есть регионы с особенно низкими доходами населения и экономикой на уровне самых слабых развивающихся стран. Их примерно 10-15. Но это земли со стареющим, убывающим, слабеющим населением. В них нет того взрыва отрицательной энергии, который приводит к терроризму по убеждениям. А что есть? Низкая продолжительность жизни и высокая преступность. Пока это отдельные очаги рисков, которые могут лечиться. Инвестициями, подъемом хозяйства, "экономическим чудом", которое может произойти в любом регионе, если в нем - власти, подчиняющие развитию всю свою деятельность.

Но нельзя допустить ситуации, когда эти очаги вдруг начнут множиться. Ни за что и ни при каких обстоятельствах российской экономике нельзя уходить в красную зону, когда ВВП на душу населения снизится в 2,5-3 раза в сравнении с 2013 годом. Тогда этот показатель составлял 14,5 тысячи долларов (выше, чем в Польше, но ниже, чем в Латвии, Литве и Прибалтике). В 2015 году намного ниже - 8,4 тысячи долларов. Если мы доведем ВВП на душу населения до 4,5-5 тысяч, то вновь окажемся в 1990 годах со всей их неопределенностью и социальными рисками. И снова общество начнет раскалываться на десятки групп с самой разной идеологией и болеть экстремизмом.

Какие есть лекарства от терроризма? Их тысячи, и чаще всего они сводятся к тому, чтобы проверка и надзор были все изощреннее, и каждый наш чих немедленно отражался на экранах мониторов. Экономическая цена экстремизма - жизнь в загородках, в проверках и пунктах контроля, когда очень большая часть населения, самого здорового, активного - это охранники, люди в форме. По оценке Forbes, на них приходится 4 процента трудоспособного мужского населения. 1,7 миллиона охранников плюс полиция (больше миллиона человек), и этим охранная функция не исчерпывается. На 50 процентов - это цена нашей бедности.

Надо создать легкую, насыщенную деньгами среду, чтобы дать возможность каждой семье стать состоятельнее

Но за всеми не уследишь, и на каждое действие обязательно найдется свое противодействие. Так что спираль "нападение - запрет" может раскручиваться бесконечно, и затраты на стены и заборы и на охранников будут расти в прогрессии.

Настоящее лекарство другое.

Самое лучшее, что мы можем сделать в России, чтобы предупредить любые угрозы, создать очень легкую, насыщенную деньгами и инвестициями среду, чтобы дать возможность каждой семье стать состоятельнее. Поставить в центр экономической политики качество и продолжительность жизни (Россия - на 122-м месте!). Обратиться к энергетике каждого человека, особенно тех, кто очень молод: "Все настроено под тебя, делай максимум, расти свободно в имуществе, в активах семьи, во всем новом, что меняет технологии и облик мира к лучшему".