Автора картины из уральского музея нашли в Будапеште
В Екатеринбург она попала в составе масштабной коллекции, переданной после войны Эрмитажем. Инвентаризирована как "Мадонна, XV век", затем ее приписали Якопо ди Чьоне (?). Вопросительный знак после имени художника говорит о том, что приложить руку к произведению мог и он, и кто-нибудь другой.
Стоит взглянуть на нежную, в сияющих одеждах, с острым профилем Мадонну, и сомнений относительно времени и места создания полотна остается мало: так писали только во Флоренции и только в конце XIV-начале XV века. После чумы, выкосившей две трети населения Флоренции, мастерская братьев Чьоне стала монополистом на арт-рынке. Конкуренты почили в бозе, а спрос на художественную продукцию религиозного содержания (другой тогда и не было) рос - параллельно укреплению благосостояния флорентийских граждан.
Основатели и руководители мастерской - Андреа, Нардо и Якопо Чьоне. Андреа, под титулом Архангела Орканья, "распиарил" первый в истории искусствовед Вазари. Упоминает он и Якопо - как последователя и помощника Орканьи. На более талантливого и вдохновенного Нардо Вазари внимания не обратил, достойной оценки тот дождался только в XXI веке, когда в среде историков наконец-то появилось осознание того, что и до эпохи Возрождения во Флоренции было искусство не менее интересное и богатое (этих художников обидно называют "примитивами" или "флорентийской готикой", зал "примитивов" открыли в Уффици только год назад).
Был еще четвертый ди Чьоне - Мариотто, представитель следующего поколения, скорее всего, сын Нардо, "мажор", судя по биографии. Едва оперившись, он получил работу в Кафедральном соборе Флоренции, затем где только ни творил - заказы на него так и сыпались.
Стилистически работы всех четырех мастеров-родственников похожи. Понятно, что Чьоне не писали картины в гордом одиночестве: им помогали позолотчики и сонм подмастерьев. Но как выяснить, кто именно причастен к подаренному Эрмитажем шедевру?
Сюжет екатеринбургской "Мадонны" уникален: младенец одевает кольцо на палец Марии. Мадонны с кольцами на руках стали появляться, когда расцвела мариология - католическая наука о Богородице. Художники по желанию заказчиков начали изображать любые богословские находки. Все эти вольности пресек Тридентский собор, окоротивший живописцев-новаторов.
Одним из них был Нардо ди Чьоне. Именно он, например, изобразил беременную Мадонну с кольцом на руке. Однако причастность Нардо к екатеринбургской "Мадонне" подтверждений не нашла, а версия об Якопо - несколько простоватом и без огонька художнике - казалась надуманной.
Из сотни изученных уральскими музейщиками флорентийских Мадонн, атрибутированных Чьоне, их ученикам и последователям, не было ни одной с похожим сюжетом - с младенцем, одевающим кольцо. После долгого и кропотливого изучения творчества семьи ди Чьоне оставалось сделать осторожный и весьма обобщенный вывод - полотно принадлежит мастерской ди Чьоне. На основании собранных материалов руководитель отдела западноевропейского искусства ЕМИИ Ольга Горнунг подготовила текст для каталога, его уже отдали дизайнеру…
И тут совершенно неожиданно нашлась "Мадонна" - близнец екатеринбургской, с таким же кольцом и младенцем - на сайте и в коллекции Будапештского музея ИЗО. Разве что чуть побольше размером, но это объясняется тем, что доска нашей картины спилена по краям.
С будапештской "Мадонной" все ясно, ее авторство утвердили столпы искусствоведения век назад. Практически никаких сомнений не осталось и в том, что уральская "Мадонна" принадлежит той же кисти - Мариотто ди Нардо, плодовитого и умелого художника во втором поколении. Наша Мадонна получила имя.