Найдены точки роста российской экономики
Сегодня мы продолжаем эту тему с нашими экспертами, которые рассуждают, применим ли при нынешнем кризисе опыт правительства Евгения Примакова.
Наталья Мильчакова, заместитель директора аналитического департамента Альпари:
- У экономистов возникают логичные вопросы: а могут ли быть у российской экономики другие точки роста, помимо цены на нефть? Как же стимулировать экономический рост, не ожидая милостей от природы и нефтяного рынка?
Может быть, рынок сам себя отрегулирует, не дожидаясь, пока над российской экономикой реформаторы поставят очередной монетаристский эксперимент? Да, иногда бывает, что лучше не вмешиваться, чтобы не навредить. Однако если реформы проводятся грамотно, и их целью является рост производства и благосостояния общества, то почему бы не реформировать те болевые точки экономики, где потребность в серьезных переменах давно назрела? Ряд экономистов считает, что необходимо использовать опыт реформ правительства Евгения Примакова 1998-1999 годов.
Как известно, Евгений Примаков, хоть и занимал пост главы правительства России менее года, добился заметных результатов по выводу российской экономики из кризиса в сжатые сроки. Некоторым это даже позволило говорить о "примаковском экономическом чуде".
И действительно, цифры говорят сами за себя: если до прихода Примакова к власти российский ВВП падал с 1991 года на 2-3 процента в год, то после его реформ граждане России вспомнили уже подзабытые слова "экономический рост". Так, в 1999 году ВВП России впервые за много лет вырос на 6 процентов, в 2000 году - уже на 10 процентов.
Что же сделал Примаков и его правительство, когда на существенный рост нефтяных цен почти не было надежды? Они приняли ряд стимулирующих мер. Во-первых, посоветовали Центробанку отказаться от повышения учетной ставки, чтобы стимулировать кредитование реального сектора низкими процентными ставками. Во-вторых, ограничили на время рост тарифов ЖКХ и естественных монополий и полностью отказались от свободной рыночной модели формирования цен на электричество, газ и иные коммунальные услуги. В-третьих, ввели обязательную продажу экспортерами части валютной выручки, отказались от неоправданных бюджетных трат и приглашения дорогостоящих советников с Запада, а свободные средства начали вкладывать в поддержку сельского хозяйства и важнейших отраслей промышленности.
Кроме того, росту экономики способствовало еще и обесценение рубля, и правительство Примакова отказалось от не оправдавшей себя модели искусственного фиксирования курса рубля к доллару и, соответственно, от искусственного завышения курса рубля, что в предыдущие годы снижало конкурентоспособность российской экспортной продукции.
Все эти меры и привели к росту ВВП и стабилизации экономики России, положительно сказавшись на обменном курсе рубля.
Безусловно, опыт реформ Примакова надо учитывать, но полностью его экстраполировать на сегодняшние реалии уже невозможно. Во-первых, потому что главной задачей правительства Примакова было стимулирование предложения, то есть роста производства, которое до этого непрерывно падало почти восемь лет. Но за 2000-е годы падение ВВП имело место только в 2015 году по сравнению с 2014 годом после долгих лет роста. Да и сегодня на фоне общего спада и девальвации рубля ряд отраслей промышленности в январе-феврале уже показывают рост.
В первую очередь, речь идет о тех отраслях, в которых работает импортозамещение, вызванное девальвацией рубля и эмбарго на ввоз продовольствия из стран Европы, США, а с конца 2015 года еще и из Турции. Рост наблюдается в пищевой промышленности, легкой промышленности, в том числе в производстве одежды и обуви, то есть в тех отраслях, которые в России считались давно похороненными, благодаря экспансии дешевых китайских аналогов.
Растут также и некоторые отрасли машиностроения, причем те, где есть крупный государственный заказчик. Например: производство подвижного состава, где заказчик РЖД, или производство спецтехники, где заказчик МЧС. Постепенно растет добыча нефти, и этой отрасли даже санкции не помеха, так как нефтяники и без того отложили проекты, при реализации которых надо закупать дорогостоящее импортное оборудование или технологии.
Таким образом, даже, несмотря на некоторое сходство кризисов 1998 года и текущего, в России главной задачей сегодня является стимулирование спроса, а не предложения.
Сторона предложения уже способна отчасти регулировать сама себя, ориентируясь на сигналы рынка, и, например, извлекая выгоды из девальвации рубля и сокращения импорта.
Может ли в этой области быть применим успешный опыт реформ Примакова? Да, может.
Прежде всего, это облегчение долгового и кредитного бремени как предприятий, так и физических лиц. Правительство Примакова отказалось от повышения учетной ставки, фактически зафиксировав ее. И этот опыт необходимо использовать, но ориентируясь на современные реалии.
Например, необходимо снижать ставку вместо ее фиксирования. Тогда и инвестиции пойдут в реальный сектор, и это позволит, по нашему мнению, оживить строительство, а вместе с ним и металлургию, и производство стройматериалов. Тогда будет расти и платежеспособный спрос, что в свою очередь поможет росту розничных продаж.
Мы ожидаем, что во втором полугодии Банк России все-таки пойдет на снижение ключевой ставки, и это будет хорошей мерой для стимулирования роста. Кроме того, нужно также ограничивать рост тарифов естественных монополий, и здесь опыт реформ Примакова опять окажется полезным.
Вот такие у нас точки экономического роста, кроме цены на нефть: импортозамещение, разумный протекционизм в виде нашего продовольственного эмбарго и, как это ни парадоксально, санкции Запада. Ведь именно они наравне с понижением цены на нефть заставили нас серьезно задуматься о том, что нельзя надеяться только на милость нефтяной биржи, где цены когда-либо вырастут. Нужно диверсифицировать структуру экспорта за счет производства собственной конкурентоспособной продукции, и такие возможности у нас есть.
Руслан Гринберг, научный руководитель Института экономики РАН:
- Собственно, главный рецепт успеха правительства Примакова - Геращенко (Виктор Геращенко - глава Центрального банка в 1998-2002 годах) состоял в прагматизме, в отказе от "единственно правильных" идеологем. Для нас эта проблема до сих пор актуальна.
Ведь с начала 1990-х в угоду идеологической мантре свободного рынка экономика последовательно разрушалась: ставка на удовлетворение нужд потребителей привела к тому, что к нам хлынули товары со всего мира, отечественному производителю просто не дали возможности адаптироваться к суровым рыночным временам. С другой стороны, с помощью завышенного курса рубля пытались бороться с инфляцией. Это и привело к катастрофе.
Четырехкратная девальвация рубля в 1998 года почти полностью закрыла наш рынок от внешнего мира. Те предприятия, на которых еще теплилась жизнь, тут же отреагировали ростом выпуска, на какое-то время они получили мощный импульс. Сдерживание цен на товары и услуги естественных монополий обернулось снижением инфляции. Потом начали расти цены на нефть, и все это привело к быстрому улучшению ситуации в экономике.
Сегодня можно было бы воспользоваться опытом того времени и по введению валютных ограничений. Я имею в виду, прежде всего, обязательную продажу части валютной выручки экспортерами, жесткий контроль над оттоком капитала. Это стабилизировало бы курс рубля. Экономике ведь вредит не сильный доллар сам по себе, а непредсказуемость колебаний валютного курса, его амплитуда слишком большая.
Валерий Миронов, заместитель директора Института "Центр развития" НИУ "Высшая школа экономики":
- Тогда были введены ограничения на свободу движения капитала, и это позволило стабилизировать валютный курс. Какие-то элементы этого опыта можно использовать и сейчас.
Потому что нельзя одновременно сочетать независимость денежно-кредитной политики, стабильный курс и свободное движение капитала. В рамках этой триллемы нужно пожертвовать чем-то. Независимость Центрального банка, конечно, надо сохранить, значит, остается ограничить движение капитала. Сейчас это делается в ручном режиме, а можно закрепить это и поставить на системной основе.
Почему важно обеспечить стабильный валютный курс? Из-за постоянных скачков получает все новые импульсы инфляция, производители не выходят из состояния неопределенности, а это блокирует инвестиции. В результате промышленность может упустить возможности, которые дает снижение издержек, вызванное девальвацией рубля. Примаков хорошо понимал, что реальный сектор реагирует на девальвацию с некоторой задержкой, потому что внутренний спрос падает сразу, а для выхода на внешние рынки, для импортозамещения нужно какое-то время. И вот это время надо предприятиям помочь продержаться.
Очень жесткая политика применялась по отношению к естественным монополиям, их цены сильно ограничили, потому что они крепко "сидят" в инфляции. Такой же маневр помог бы и теперь, тем более что ресурсов для сопротивления у монополий осталось меньше, чем было тогда. Но к ограничениям подходить надо очень осторожно, все-таки доказано, что свободный рынок в конечном итоге способствует росту производства. Правда, ему в таких случаях всегда предшествует рост цен.
Подготовил Игорь Зубков
По итогам первого квартала 2016 года доходы федерального бюджета сократились на 15 процентов по сравнению с аналогичным периодом прошлого года и составили 2,9 триллиона рублей. Это было связано, прежде всего, с низкой ценой на нефть. Хотя доля несырьевых доходов в структуре бюджетных доходов постепенно увеличивается, но она пока невелика.
Прогнозы по ВВП России за 2016 год у разных экономистов разнятся. Но все сходятся в одном - при столь низкой цене на нефть роста ВВП ожидать не приходится. Самым большим оптимистом остается Минэкономразвития России, которое прогнозирует спад ВВП страны по итогам года на уровне 0,8процента. Тем не менее, экспертов радует факт, что в этом году уровень инфляции остается невысоким. В течение первого квартала недельная инфляция составляла в среднем от 0,2 до 0,4 процента, что позволяет нам предполагать уровень годовой инфляции в 7 процентов, хотя еще в прошлом году инфляция в России выросла до 13 процента.
Есть еще один повод для оптимизма. За первый квартал обменный курс рубля к доллару США вырос почти на 6 процентов, а к евро - на 7 процентов. Банк России в первом квартале не повышал ключевую ставку, и, более того, участники рынка ожидают ее снижения, а это значит, что рынок настраивается на рост уже в обозримом будущем. Уровень безработицы в России остается достаточно низким (5,8 процента), что дает надежду на постепенное восстановление платежеспособного спроса.