Поделиться
Действие "Монаха и беса" начинается в середине XIX века в провинциальном мужском монастыре, вдоль ограды которого в первых кадрах картины бредет человек в горящей рясе. "Что с тобой?" - спрашивает человека игумен, прибежавший посмотреть на чудного мужика. "Горю", - лаконично отвечает тот. Горит - да огонь не наносит ему никакого вреда. Это обстоятельство, впрочем, оказывается, не единственным, которым новый обитатель монастыря Иван удивит братию. На исповеди он поведет себя столь возмутительным и ерническим образом, что игумен в качестве наказания отправит его чистить колодец, который почистить невозможно. Иван, однако, не просто справится, а в самые что ни на есть кратчайшие сроки. В конце концов, братия, которая со смесью ужаса и скепсиса, смотрит на то, как Иван творит мелкие, но эффектные чудеса, попытается избавиться от ретивого чудотворца. Для этого монахи привяжут его к плоту и спустят на реку - пусть себе плывет по течению. Но не тут-то было: отплыв несколько метров, плот несколько раз подряд вопреки всем законам природы вернется назад. Смирившись с тем, что от вселяющего смуту нового обитателя совсем избавиться не выйдет, игумен отправляет его жить в хижину неподалеку от монастыря.
Любой человек, хорошо знакомый с предыдущим творчеством Досталя-режиссера, моментально узнает и почерк автора, и его излюбленные мотивы. Это все та же провинциальная комическая поэзия о симпатичном юродивом с шилом в известном месте - монах Иван логичным образом встраивается в ряд образов, созданных Досталем за последние четверть века. Он - прямой потомок и Коли из "Облака-рая", и Пети из "Пети по дороге в Царствие Небесное". Еще одна примета авторского почерка режиссера - интонация, присущая только ему, когда речь заходит о российской глубинке. Эта интонация сардоническая, но с явным лубочным привкусом; такая абсурдистская сатира с креном в гротеск, анекдот и клоунаду.
Как и персонажи других фильмов режиссера, главный герой "Монаха и беса" отправляется в путешествие. Причем в неожиданной компании. В хижине, куда его сослали другие монахи, Ивана начинает искушать бес - обаятельный кудрявый брюнет, который называет себя Легионом, но Иван тут же трогательно придумывает уменьшительно-ласкательное прозвище Легиоша. Бес, конечно же, хочет заключить с монахом сделку - заполучить его бессмертную душу в обмен на земные блага. Иван уклончиво отвечает, что в принципе не против такого исхода, однако для начала неплохо бы слетать в Иерусалим к Гробу Господню. И закончится это путешествие неожиданным образом для обоих персонажей.
Просто в силу перипетий сюжета и взаимоотношений Ивана и Легиона "Монах и бес" обречен на сравнения с "Фаустом". Есть все основания полагать, что за эту часть ответственен не столько Досталь, сколько автор сценария Юрий Арабов. Четыре года назад он написал сценарий "Фауста" Александра Сокурова, год назад в конкурсе ММКФ была экранизация романа Арабова "Орлеан", которую среди прочего можно трактовать как вольный парафраз "Мастера и Маргариты". Поэтому неудивительно, что традиционный для Арабова мотив богоискательства, чуда и бесовщины, получил в картине Досталя именно такую форму. Но у фильма помимо этой почтенной литературной родословной имеется первоисточник и куда древнее - речь о православном житии Ивана Новгородского, из которого Досталь почерпнул и путешествие с бесом в Иерусалим, и эпизод с возвращающимся к берегу плотом. Эти два произведения в фильме Досталя сплавлены в единое целое с биографией реального человека - жившего в XIX веке недалеко от Кирилло-Белозерского монастыря юродивого Ивана Шапошникова, умевшего лечить людей и якобы обладавшего даром предвидения.
Итог этого сплава - кино подчеркнуто старомодное (Досталь будто бы демонстративно делает свой фильм так, будто он сделан в 90-е), размашистое, прямолинейное. Режиссер не прячет выводы в подтекст, а громко их проговаривает. "Монах и бес" - кино о природе святости и веры. За эту природу, по Досталю, отвечают не столько земные религиозные институты вроде церкви и монастырей, сколько конкретные люди, которым при случае и беса перевоспитать не то чтобы невыполнимая задача.