Поделиться
Бывший вхутемасовец, работавший с Маяковским в РОСТА, Михаил Курзин в 20-х попал в Ташкент будучи в творческой командировке. Надежда Кашина из семьи пермских иконописцев, закончив ВХУТЕМАС, приехала в Самарканд по предписанию Главискусства. Александр Волков, ученик Билибина и Рериха, выпускник Киевского художественного училища, жил тут с 1916 года, директорствовал в Государственном музее искусств Средней Азии.
"Очарованные Востоком" - у выставки точное название. Эти, и с ними ещё многие другие художники, попав в силу разных обстоятельств в Среднюю Азию, держались левой стороны, кубофутуристической, супрематистской. Здесь же, среди древних фресок, минаретов и ярких ковров живопись вспыхнула у них новыми огненными красками, заострилась углами, ударила в глаза восточным жарким солнцем. "Туркестанский авангард" - определение, скорее, не стиля, а настроения, поворота к чему-то новому, яркому, характерно-восточному, исходящему при этом из твоей авторской манеры.
У Александра Волкова на выставке несколько разноформатных работ из серии "Вода и камни", "Горный ручей", "Закат в Куна-Ургенче": и полуабстрактные, поделенные на цветные многоугольники человеческие фигуры и реалистические, насыщенные густым, мощным цветом портреты - все подчинены жесткому, чуть ли не музыкальному ритму. Здесь же несколько полотен и его сыновей, давно москвичей - но жадных до восточных живописных ароматов: в "Путниках" Александра Волкова и его же "Портрете старика" нет деталей - но есть воздух жаркой степи и сумрачной чайханы.
А вот не за эти ли портреты Михаила Курзина цветным углем, переданные на выставку из частной коллекции, художника осудили в 36-м с формулировкой "намеренное изображение советского человека уродливым" и сослали на Колыму (а он потом, "очарованный востоком", раз за разом возвращался из лагерей в Ташкент)? И в легком наброске его добрые дехкане не хотят казаться добрыми: в глазах каждого своя тайна. Александр Кедрин, после распада СССР эмигрировавший, в работе памяти Курзина вспоминает старшего товарища на выставке в размытых линиях восточной сказки.
Авангардных форм на стенах ArtStory много, но еще больше тут - цветной игры природных линий, графического колорита, даже в работах абсолютно реалистических (в том числе и агитационных плакатов УзТаг военной поры). Например, в портретах хлопкоробов Надежды Кашиной для павильонов ВДНХ, выписанных контрастными цветами без полутонов, или даже не цветных, в зарисовках черной акварелью из жизни Ташкента советского с транспарантами на фоне минаретов, в замечательной графической галерее из 12 тонких, характерных портретов "Простые люди Узбекистана".
Восток - дело тонкое и таинственное, подмешавшись в палитру художника, он начинает подчинять его себе. Потому, видимо, в галерее не ограничились рамками "туркестанского" стиля, а включили в выставку работы мастеров, ни к какому стилю не примкнувших, а просто в середине века попавших в Среднюю Азию. Так, в части выставки, посвященной военным годам обнаруживаешь, скажем, "Арбу" и "Разговор о порохе" из "Самаркандской серии" линогравюр Владимира Фаворского (художник в войну работал в Самарканде), и тут же - впервые выставленную серию акварельных впечатлений-миниатюр от жизни в эвакуации Александра Лабаса, среди которых самая, возможно, неожиданная работа выставки "Ташкент. На улице. Верблюды и танки". На небольшом холсте - колонна танкеток, вереница верблюдов с погонщиками, а сзади - узнаваемый контур мечети Биби-Ханым.