Михаил Булгаков. "Мастер и Маргарита"
ЭТОТ эпизод из жизни Булгакова кажется фантастическим. Школьным учителем он никогда не был и не собирался быть. Медиком - был. Журналистом - был. И театральным деятелем - от нужды чуть не реквизитором - тоже был. По решению Сталина, не желавшего отпускать крамольного автора в эмиграцию.
Но автором школьного учебника?!
Однако решился. В 1936 году, когда прочел в газете "Правда" статью о том, что в ЦК партии принято Постановление "О преподавании гражданской истории в школах СССР". Постановление это уже два года обсуждалось в узких кругах, но обнародовано было только теперь - с цифрой: 100 000 (сто тысяч) рублей, обещанных победителю конкурса.
По свидетельству жены Булгакова Елены Сергеевны, польстился он именно на эти сто тысяч. И решил поучаствовать в конкурсе.
Обложился книгами педагогов-историков и стал набрасывать тезисы, надеясь успеть...
СУТЬ поворота 30-х годов ясно видна из текста Постановления Совнаркома и ЦК ВКП(б):
"Учебники и само преподавание носят отвлеченный, схематический характер. Вместо преподавания гражданской истории в живой занимательной форме с изложением важнейших событий и фактов в их хронологической последовательности, с характеристикой исторических деятелей - учащимся преподносят абстрактное определение общественно-экономических формаций, подменяя таким образом связное изложение гражданской истории отвлеченными социологическими схемами".
Главная социологическая схема уже протоптана вдоль и поперек последователями академика Покровского и нацелена на радикальный социологизм. Мировая революция куда интересней хаоса исторических фактов и концепций, переворачивающихся так и эдак в зависимости от усилий историков (еще не репрессированных).
Но забрезжила на горизонте очередная мировая война. В ее пекле должны были прожариться не только всемирные концепции, но судьбы конкретных народов. Сталин это предчувствовал, как и его тогдашние сподвижники (Бухарин и Жданов участвовали в обсуждении конкурсных проектов). Это был важнейший поворот исторического Смысла.
Чувствовал ли Булгаков смысл этого поворота?
Несомненно! Его всегда интересовали не абстрактные символы, а конкретные судьбы людей. Что же до символов, то отношение к ним чувствуется в письме Булгакова в Правительство (написано в 1930 году):
Великая Эволюция тут аккуратно вытесняет Великую Революцию (под гоголевской "шинелью" которой Булгаков вынужден мыслить и писать).
Но вот открывается возможность иного исторического мышления, этим Булгаков спешит воспользоваться... и не успевает. Проблематика новая, времени катастрофически не хватает...
И все-таки кое-что Мастер успел. Остались наброски в письменном столе. Там они и пролежали несколько десятилетий - до литературной реабилитации Булгакова и взрыва его всенародной славы в 1991 году.
ВОТ КАРТИНКА из послепетровской эпохи:
Никакого преклонения перед "первым"! Спокойная трезвость в оценке власть имущих. Упор на реальную борьбу участников исторической драмы - сквозь морок их нескончаемых интриг.
Еще эпизод из булгаковских набросков - 1812 год. При всем признании наполеоновских "законов", принесших германским землям "революционные реформы", - Отечественная война диктует другой Смысл событий:
Понятно? Не от правителей зависит ход исторических событий, а от тех крестьян-партизан, чьим трудовым потом полита эта земля.
Опора Булгакова - на землю, на почву, на базисный уровень бытия.
И еще один аспект важен в Постановлении 1934 года: там указывается, что в курсе истории СССР должна быть прослежена генеалогия союзных республик. Не абстрактно-пробойный "советский народ", а конкретные составные его части - этносы.
В душе Булгакова живет интерес к двум из них, веками шедшим об руку с русскими. Это украинцы и это грузины.
УРОЖЕНЕЦ Киева, Булгаков пронес интерес к судьбе украинцев через всю свою жизнь. С пронзительным предвидением тех проблем, которые получила Россия с присоединением Украины. Это читается сегодня с неостывающей болью:
Правители делают свое дело, а народы решают. Не по логике "приласкания", а по реальному соотношению сил. По правде-истине пополам с правдой-справедливостью.
Они и теперь определяют всё.
Что же до Грузии, то это - конечная, финальная, предсмертная булгаковская работа - пьеса "Батум".
Возможно, этой пьесой он надеялся решить зашедшие в тупик проблемы своей каждодневной жизни. Если "Батум" понравится вождю народов...
Сталин изображен в ранних эпизодах своей революционной биографии и изображен сочувственно-сентиментально. Защищает женщину, арестованную полицейскими, от их грубостей. Замерзнув, греется у печки...
Не помогло. Вождь по мере укрепления своей "мистической роли" все меньше нуждается в "приласканиях" и уже совсем не терпит прикосновений к своей необъяснимой биографии.
"Батум" не увидел ни света рампы, ни печатного станка.
Что может спасти художника в условиях липкого диктата власти? Творческий дух. Любовь. И, наконец, Христос, воскрешенный в разгар атеистического безумия в романе "Мастер и Маргарита".
Роман этот читают сегодня любознательные школьники. Усваивают на всю жизнь. И откликаются на историю гения с Патриарших.
Подробнее о конкурсе 1930-х годов на создание нового учебника истории - в разделе "Научная библиотека" (с.114).