Архиепископ из загадочной страны

Таинственное Беловодье

13 ноября 1899 г. на страницах "Пермских ведомостей" в разделе происшествий появилась небольшая заметка о задержании в Юго-Камском заводе некоего "раскольнического лжеархиерея Аркадия"¹. Ничего особенного в таком происшествии не было, старообрядческие "беглые" попы и даже епископы, находившиеся вне закона, нередко попадали в подобные ситуации. Однако из опубликованной позднее автобиографии задержанного² выходило, что прибыл он в эти края из мест весьма необычных, с "Опоньских островов", с самого Беловодья...

Беловодье - далекая страна, где "нет ни татьбы, ни воровства", где "несть числа злату и серебру, и драгоценным каменьям", а самое главное - сохраняется "истинное священство", избежавшее никоновских ересей³. Описанное в сочинении-путеводителе инока Марка из Топозерской обители, оно стало местом притяжения уральских старообрядцев с конца ХVIII столетия. Отправляясь на его поиски и дойдя до пустынных местностей, благоприятных для хозяйствования, крестьяне часто оседали в сибирских землях, немало способствуя тем самым задачам внутренней колонизации⁴. А сочинения Марка Топозерского продолжали ходить по рукам, будоража воображение и провоцируя новых искателей. Поэтому живейший интерес старообрядцев к "пришельцу" из легендарной страны вполне объясним. Собственно, их неизжитая мечта о существовании "истинного священства" и постоянные попытки его обрести должны были рано или поздно привести к появлению соответствующего персонажа.

Прошлое самозванца

Материалы судебно-следственных дел, заведенных на "лжеархиерея" в разных городах (Ржев, Пермь, Самара, Уфа) и публикации в периодических изданиях позволяют реконструировать его биографию. Итак, "архиепископ Всея Руси и Сибири" Аркадий, якобы поставленный на служение беловодским патриархом и собором епископов, в миру был сыном коллежского асессора Антоном Савельевичем Пикульским. Судя по записям в формулярном списке его отца, Савелия Тимофеевича, служившего в Анапском Артиллерийском гарнизоне, родился будущий "архиепископ" 3 августа 1834 г.⁵ А из "Самарских епархиальных ведомостей" определяется примерная и пока не подтвержденная дата смерти - декабрь 1903 г.⁶ Неполных 70 лет... События его не такой уж длинной жизни могли бы послужить канвой авантюрного романа. Взять хотя бы сюжет, когда белокриницкие старообрядцы, напуганные возраставшей популярностью проповедника-конкурента, были вынуждены донести на него властям. А верные своему пастырю "беловодцы" пытались подкупить тюремщика, чтобы тот вывез Аркадия из острога в своих санях и вывалил в сугроб⁷.

Знакомство с уральскими старообрядцами произошло у Аркадия еще в 1850-х гг., когда он в составе арестантской партии следовал по этапу в Сибирь мимо Юго-Камского завода. Узнав, что в заводе есть старообрядцы, Пикульский умудрился передать им записку с просьбой о милостыне, и те навестили "страдальца за веру". Второй раз Аркадий прибыл в Юго-Камский завод уже в 1874 г. и направился сразу к наставнику часовенных Павлу Дементьевичу Батуеву. Вел себя скромно, попросив у старообрядцев изволения помолиться по-своему, вставил свечи в два медных подсвечника, в один - два, в другой - три, т.е. соорудил трикирий и дикирий, тем самым без лишних объяснений дав понять окружающим, что они имеют дело не с простым человеком, а с архиереем. То обстоятельство, что "такой великий светильник скитается под видом странника, претерпевая холод и голод и прикрываясь рубищем", нисколько не удивило местных старообрядцев, скорее, напротив, произвело на них самое благоприятное впечатление⁸.

Поставлен "архиепископом" в Камбайском королевстве

Аркадий, тонкий знаток человеческой психологии, все рассчитал верно. Вскоре самые влиятельные из юго-камских часовенных, наблюдая за ним и "полюбив его смиренное и благоговейное служение, умильный взгляд на иконы, нередко со слезами, и пленившись его представительностью и выразительным лицом", заявили на общем Соборе согласия, что признают Аркадия за своего архиерея. Для разрешения сомнений была зачитана ставленая грамота "архиепископа", изобилующая незнакомыми географическими названиями и именами святителей из далеких земель. Каких только в ней не было "епископов" - и Нью-Йорский, и Патагонский, и Бразильский, и Африки, и Японии, и Земли Хили! Все они собрались в городе Левеке Камбайского королевства, чтобы поставить Аркадия "архиепископом". Сразу же было сказано, что подлинная грамота написана на "индо-сиро-арабском языке", но прочитать его никто в России не сумеет, даже в самом Петербурге, поэтому, когда Аркадия послали с миссией в Россию, сделан был специальный перевод на старославянский⁹. И непонятные названия, и диковинная грамота, и красочные рассказы о далеких землях - все это удивляло и завораживало неискушенных слушателей. Отовсюду съезжались в Юго-Камский завод старообрядцы посмотреть на новоявленного архиерея, послушать его страстных речей. Число сторонников его множилось день ото дня и не могло не настораживать местные власти и православное духовенство.

Автобиография Пикульского, опубликованная в пермской газете и повторенная в показаниях в уфимском суде, включала канонические житийные сюжеты (раннее приобщение к вере, странствия, общение с иноками): "Родился в 1834 году... Воспитывался я не при родителях, а с малолетства стал придерживаться страннической жизни, часто уезжал из дома, бродил по лесам и скитам старообрядческим и таким образом почти дома не был. Мать потворствовала, а отец не удерживал. Ходил с разными подвижниками, коих уж нет"¹⁰. Далее следователь со слов Аркадия записал, что лет в 25-30 он был пострижен в монахи на Выге и, постранствовав еще лет пять, был увезен старообрядцами за границу, в восточную Индию, в Камбайское королевство, в г. Левек, где патриарх Мелетий рукоположил сначала в сан архимандрита, с месяц побыл он в Спасо-Богородицком монастыре, а потом тем же Мелетием был назначен Епископом в г. Асмадион и через короткое время - рукоположен в сан "архиепископа Всея Руси и Сибири". Получив это звание, Аркадий отправился в Россию и "исполнял свою обязанность, т.е. переезжал из губернии в губернию, ставил старообрядческих священников, дьяконов, а также епископов. Таким образом, в Индии пробыл всего неполные полтора года, и было это в 1858 году. Памятно то, что по возвращении в Россию скончался государь Николай Павлович"¹¹.

В этой фантастической биографии присутствовали конкретные даты и исторические деятели. Нестыковки при сопоставлении дат Пикульского и его почитателей не смущали (вернувшемуся в Россию "патриарху" должно было насчитываться всего 24 года). Его воспринимали как святого, копировали наряд с особо почитаемых икон: "Омофор сделали, такой, как пишется на иконе Николая Мирликийского, чудотворца. Посох также хотели было скопировать с иконы св. Иоанна Новгородского, но ждать было недосуг, Аркадий стал пользоваться обычным, столярной работы"¹².

Образ "архиепископа Беловодского" дополнялся и обрастал любопытными подробностями. Со слов постоянного спутника архиерея по разъездам Мины Масленникова, "он сидел в тридцати острогах и был ссылаем в Сибирь"¹³, а еще "владыко великий постник и ест мало, страдает припадками, которые бывают с ним раза два в месяц"¹⁴. Юродство, душевные болезни ("припадки"), как известно, - обязательные атрибуты святости, избранничества. Стремительно распространялись в жаждавшей чуда старообрядческой среде слухи об исходящем от "владыки" благоухании, о его провидческих способностях и необычных речах¹⁵. Порой трудно сказать, кто более преуспел в создании "жития" нашего героя, сам Аркадий или его последователи.

Присутствовал здесь и другой, не менее известный мотив - благородство происхождения. На Самарском суде Аркадий заявил, что вел род от князей Урусовых. Запрос мачехе Пикульского, к удивлению судей, сведения эти подтвердил: "Из Бугульмы суд спрашивал его мачеху в Новгороде Параскеву Яковлеву Пикульскую, точно ли он ее пасынок от первой жены князя Кирилла Дмитриевича Урусова? Она отвечала утвердительно - князь Урусов после первого брака в глубокой старости женился на Прасковье Яковлевне, которая по смерти князя вышла за военного чиновника на Кавказе"¹⁶.

Амбар и корову... за архиерея

С 1870 по 1890е гг. энергичному Пикульскому пришлось пережить три ареста. Сроки, которые назначались окружными судами за "присвоение чужого звания" или "проживание без письменного вида", оказывались короткими, а попытки вменить ему "совращение в раскол" не удавались. Например, следственное дело, заведенное на Пикульского в Уфе в 1892 г., тянулось несколько месяцев, так как вовлеченные в него лица не раз меняли свои показания. Аркадий был выпущен на поруки и продолжил свою деятельность, пока снова не был схвачен. Завершилось дело довольно мягким приговором - год заключения в Белебеевском тюремном замке. Крестьяне без колебаний готовы были пожертвовать своим личным имуществом, давая за него подписку: "Павел Рыбаков - новые срубы два в 100 руб., Евстафий Малахов - жеребца гнедого в 30 руб. и корову краснопеструю в 30 руб., итого - 60 руб.; Василия Котлова - корову пеструю в 30 руб., Кузьма Половодов - корову красную 25 руб. и чернопеструю 25 руб. и амбар 20 руб., итого - на 70 руб. и Макар Масленников - амбар в 20 руб. и корову красную 20 руб., итого - 40 руб... А всего на триста рублей имущество это, могущее быть свободно к продаже, и без расстройства, с тем и подписуемся"¹⁷. Доверие старообрядцев к "беловодскому Владыке" было практически безграничным.

Аркадий разъезжал по уральским губерниям, ставил священников, организовывал приходы, вел дискуссии с противниками и даже спровоцировал поход уральских казаков в поисках Беловодья. Уральцы, желая проверить "истинность архиерея", отправились искать легендарную страну, побывали в Турции, Индии, Китае, вернулись на родину через Дальний Восток и Сибирь¹⁸.

К концу ХIХ в. популярность Аркадия стала снижаться. Некоторые из поставленных им священников перешли в единоверие, другие приняли белокриницкую иерархию¹⁹. После смерти лжеепископа миссионеры прогнозировали исчезновение этого направления в расколе. Однако ошиблись. Беловодская мистификация затянулась. Существует она и поныне - ее немногочисленные приверженцы до сих пор проживают в Поволжье, Сибири и на Дальнем Востоке²⁰. Особенных материальных благ беловодская миссия не приносила. Изымавшиеся при арестах облачения "архиепископа" неизменно описывались как "неновые" и "сильно поношенные", а обнаруженные при нем вещи не представляли вовсе никакой ценности²¹.

Иррациональная идея о чудесной стране Беловодье неожиданно обрела реальные очертания и институализировалась, предоставив интересный материал для размышлений о природе народного утопизма и религиозного самозванства. Любопытен и сам процесс народной канонизации исторического персонажа, спровоцировавшего описанные события.

^{* Работа выполнена в рамках проекта РГНФ N 14-01-00428 ""Беловодская иерархия": особенности функционирования утопических идей в старообрядческой среде Урало-Поволжья во второй половине ХIХ - начале ХХ вв."}

<sup>1. Югокамский завод // Пермские губернские ведомости (ПГВ). 1899. N 246.
2. Автобиография лжеархиепископа Аркадия по собственноручной его рукописи // ПГВ, 1899. N 252; 253; 278.
3. Чистов К.В. Русская народная утопия. СПб., 2011. С. 407.
4. Мамсик Т.С. Беловодцы и Беловодье: по материалам следственного дела о побеге 1827-1828 гг. // Источники по культуре и классовой борьбе феодального периода. Новосибирск, 1982. С. 135-164; Она же. Крестьянское движение в Сибири, 2-я четв. ХIХ в. Новосибирск, 1987. С.178-205.
5. РГАДА. Ф. 1431. Оп. 1. Д. 4154. Л. 343об.
6. Состояние раскола в Самарской епархии (По официальным данным за 1902 год) // Самарские епархиальные ведомости. 1903. N 24.
7. Из истории старообрядческого раскола на Урале. Лжеархиепископ Аркадий, представитель священства, именуемого "Беловодским" // Пермские епархиальные ведомости. 1890. N 20; 23.
8. Там же.
9. Там же.
10. РГАДА. Ф. 1431. Оп. 1. Д. 4153. Л. 109.
11. Там же. Л. 109об.-110.
12. Из истории старообрядческого раскола на Урале...
13. РГАДА. Ф. 1431. Оп. 1. Д. 4153. Л. 129об.
14. Там же. Л. 119.
15. Гринякин Н. Чем и как обороняется раскол в Оренбургском уезде // ОЕВ. 1900. N 10.
16. Из истории старообрядческого раскола на Урале...
17. РГАДА. Ф. 1431. Оп. 1. Д. 4154. Л. 213-213об.
18. Хохлов Т.Г. Путешествие уральских казаков в "Беловодское царство" // Записки русского географического общества по отделу этнографии. Т. XXVIII. Вып. 1. СПб., 1903. С. 14-15.
19. Состояние отступничества и деятельность православной миссии в Оренбургской епархии за 1901 год // Оренбургские епархиальные ведомости (ОЕВ) . 1902. N 9-10.
20. Белобородов С.А. Славяно-беловодская иерархия (материалы для истории затянувшейся мистификации) // Сибирь на перекрестье мировых религий. Новосибирск, 2002. С. 126.
21. РГАДА. Ф. 1431. Оп. 1. Д. 4153. Л. 346.</sup>