Поделиться
В течение Нобелевского Века наука стала "непосредственной производительной силой". Ее социальная, политическая и просто финансовая капитализация резко выросла. Так расходы на науку в Мире за 100 лет увеличились примерно в 1000 раз (если считать по паритету покупательной способности).
Понятно, что научное исследование сегодня, по методам организации, мотивам проведения - это совсем не "научное исследование начала ХХ века, только очень дорогое и многолюдное". Нет. Как новые методики и техника принципиально меняют эксперимент, так в целом новые технологии сильно трансформировали сам характер научной работы.
Можно сказать, что в ХХ веке (рубеж тут, конечно - создание Бомбы) в науке произошло что-то вроде "буржуазной (но не "демократической") революции". Наука стала массовой, в ней маршируют Большие Батальоны (число ученых в Мире выросло с начала ХХ века больше чем в 60 раз), она монетизировалась - не просто "выросли бюджеты", но сам ДУХ НАУКИ стал во многом КАПИТАЛИСТИЧЕСКИМ. Речь не только о прикладных работах. "Фундаментальная наука" тоже изменилась - там есть свой "научный бизнес", "продвижение исследований" для получения грантов, с использованием пиар-методов, "возгонка цитирований" и т.д.
"Прогресс" необратим, как Время. Чем "Прогресс науки" оборачивается для Науки?
Маркс писал, что "буржуазия потопила в ледяной воле эгоистического расчета" сакральные ценности Благородного Рыцарства. В экономике замена мастерства на машинный труд породила массовое производство. В Науке "машинное единообразие мыслей" все-таки невозможно. Но даже просто смена мотива, замена "Рыцарства" - т.е. бескорыстной ("квазирелигиозной") жажды познания, интеллектуальных приключений, придумывания и разгрызания "задачек" на прагматический расчет (в узком смысле - просто денежный, но возможны и "опосредованные" варианты), означала бы, что, наглотавшись этой "ледяной воды", Наука умерла. Научный Лес заколдован: корыстный охотник не попадет в Зверя - самый дорогой оптический прицел не поможет. Удача - удел бескорыстного любителя охоты, корыстному остается подбирать падаль...
Но монетизация и бюрократизация Науки - необратимы.
Академик Арцимович говорил, что наука - способ удовлетворения частного любопытства за счет Государства. Он, конечно, лукавил - его "частное любопытство" удовлетворялось только как дополнительный бонус к главной Цели Государства - созданию Бомбы. Притом что эта утилитарная работа была многим физикам просто неинтересна, именно НЕЛЮБОПЫТНА. Недаром Ландау при первой возможности вырвался из Ядерного Проекта (ясно, у него было много мотивов, но технологичность и интеллектуальная - по характеру работы - несвобода, безусловно, занимали одно из первых мест).
Однако исследования стали слишком дорогим делом, чтоб Государство (фирмы) могло позволять ученым абсолютно свободно сжигать миллиарды долларов "на свое любопытство". Нет, когда на кону ТАКИЕ деньги - неизбежна и коммерциализация ("практическая отдача"), и бюрократия ("контроль", хуже - "планирование" исследований и результатов). Будет это бюрократия с учеными званиями или без - второй вопрос. Важнее другое - "научная флора" ("яблоня Ньютона", горох Менделя) в такой атмосфере, при таких заботливых садовниках - чахнет. Но если не будет воздуха Свободы - свободы самоценного, бескорыстного, самодостаточного мышления, то не будет и Науки. И те самые миллиарды - при строжайшем "учете и контроле" - будут просто зря выброшены. Наука без свободы - деньги на ветер.
В этом и состоит одна из главных задач: найти органический синтез "анархически-аристократического" духа Научной Игры - и "буржуазно-бюрократического" духа Больших Научных Корпораций. Де-факто этот синтез все время как-то стихийно складывается.
Как любое творчество, Наука - абсолютно элитарна, аристократична, иерархична. Просто ее "дворянство", те несколько тысяч титулованных премиями ученых (Нобелевских князей - 233 человека), чьи лаборатории дают все основные результаты, формируют все тренды ("ширнарнаучмассы", те самые 6 млн. научных сотрудников, "копошатся в тени Великих", не оказывают серьезного влияния на движение науки) - не наследственное, а заработанное. Это, кстати, относится сегодня почти ко всем элитам, даже в бизнесе.
Так вот мотивы действий "научной аристократии" в основном прежние, "благородно-познавательные". Но плавают они уже в другом бульоне и системообразующими признаками для Науки как Социальной Системы все больше оказываются РЫНОЧНЫЕ принципы. В итоге должно получиться нечто такое: свободно и бескорыстно ("из интереса") добывать результаты "хорошо продаваемые", хотя бы на научном рынке (а лучше - и на экономическом!). Это работает, но симбиоз довольно трудный - часто "невидимая рука рынка" душит "невидимую душу ученого"... Не всегда "что интересно - то и продается", тем более "что продается - то и интересно". Часто говорят, что с этим связано "измельчание" научных результатов - в том числе и тех, за которые дают Нобелевские премии. Об этом судить не берусь (тем более сами уважаемые лауреаты обычно так не считают!).
Но что занятно. Совпали два вроде бы разных процесса. Наука в ХХ веке по вполне объективным, внутренним причинам требовала "монетизации". Центр науки в ХХ веке - по совсем иным причинам ("Закат Европы" - фашизм, война, упадок экономики после войны и т.д.) - переместился в США. А Новый Свет по своей социально-психологической структуре гораздо лучше, чем Старый, приспособлен к развитию науки, проникнутой "рыночным духом"! Вот такое пересечение двух параллельных - "предустановленная гармония".