На Урале компании начали взыскивать убытки со своих директоров

В страховании наметился новый тренд - защита ответственности руководителя. Предложений на рынке пока немного, но я уверена, что сегмент будет развиваться очень быстро. За рубежом Directors and Officers Liability - один из самых популярных полисов. Причиной тому настоящий бум судебных разбирательств, в ходе которых компании взыскивают убытки с собственных топ-менеджеров. В России тоже зафиксировано 77 подобных случаев.

Принцип добросовестности и разумности деятельности директора был введен еще в 2013 году, но серьезность этой нормы оценили не сразу. Зачастую руководители рассуждают так: "У меня большинство акций, значит, это мой бизнес". Нет. Если в компании два участника и более, менеджер должен действовать в интересах не основного, а всех акционеров.

Оснований для обжалования действий управленца несколько: использование финансов и имущества в личных целях, заказ ненужных товаров и услуг, "прощение" долга контрагенту, перечисление денег "однодневкам", ненадлежащий контроль за действиями подчиненных, которые нанесли ущерб предприятию. Также возмещаются административные и налоговые штрафы, если учредители полагают, что директор ненадлежаще вел дела.

Например, руководитель одной из свердловских фирм принял на работу своего отца, выплачивал ему огромные премии, а затем уволил с выплатой компенсации. В общей сложности он отнял у компании 1,5 миллиона рублей. Другой индивидуальный предприниматель задолжал контрагенту 31 тысячу евро. Чтобы погасить эту сумму, он перевел личный долг на организацию, где работал директором. Вопиющий факт зафиксирован в Марий Эл: гендиректор фирмы выдал доверенность на сделки третьему лицу. А это лицо подписало инвестконтракт на 100 миллионов рублей. Средства переправили в стороннюю компанию в обмен на вексель, который впоследствии оказался похищенным.

Во всех случаях истцам удалось добиться решения суда в свою пользу. Замечу, что претензии директору могут предъявить не только акционеры, но и человек, сменивший его на должности, а также третьи заинтересованные лица, например арбитражный управляющий в рамках процедуры банкротства.

Возьмем некое общество "Ромашка": 95 процентов принадлежит Иванову, пять - Сидорову. Иванов продает недвижимость с остаточной стоимостью четыре миллиона рублей своей жене за 10 миллионов. Сидоров считает, что на самом деле здание стоит 30 миллионов. Он имеет право признать сделку недействительной в рамках ст. 174 ГК РФ в течение года, но при этом придется доказать сговор сторон или явный ущерб. А теперь усложним условия: Иванов продал не жене, а постороннему человеку - доказать сговор трудно. Также нельзя подать заявление в суд по 174-й статье, когда контрагент по сделке ликвидирован. В этих случаях имеет смысл взыскивать ущерб именно с руководителя. Да и срок исковой давности по таким делам - уже не год, а три.

Протокол общего собрания учредителей - не абсолютное алиби. Завтра пришел новый акционер - он вправе оспорить то, что было до него. Вместе с тем за каждый шаг переживать не стоит: если сделка не вышла за рамки предпринимательского риска, переложить ответственность на директора никто не вправе. Главное - обосновать этот риск.